Олег Назаров - МЮНХЕН-1938: Падение в бездну Второй мировой

Завершая статью, М. И. Мельтюхов делает общий вывод, что «в условиях Чехословацкого кризиса советское правительство не только неоднократно четко заявляло о своей позиции, но и предприняло соответствующие военные меры по подготовке к оказанию помощи Чехословакии. Однако именно Франция и Чехословакия отказались от военных переговоров, а Великобритания и Франция блокировали советские предложения об обсуждении проблемы коллективной поддержки Чехословакии через Лигу Наций… Вместе с тем, в Кремле вовсе не собирались очертя голову бросаться в войну без учета общей политической ситуации. Одно дело участвовать в войне двух блоков европейских государств, а совершенно другое — воевать с Германией, пользующейся, как минимум, нейтралитетом Великобритании и Франции. Такой опыт у СССР уже имелся по событиям в Испании, и повторять его в общеевропейском масштабе в Москве явно не спешили».

В своей статье д. и. н. Н. Н. Платошкин проанализировал важный и малоизученный сюжет — сотрудничество судетских немцев с вооруженными силами и спецслужбами нацистской Германии во время Чехословацкого кризиса 1938 г. Главным итогом его исследовательской работы стал вывод, что «все структуры судетских немцев во время кризиса осени 1938 г. не только имели плотные связи с нацистскими специальными службами и вермахтом, но фактически и существовали только на правах вспомогательных сил репрессивного аппарата гитлеровской Германии».

К. и. н. Д. В. Суржик в статье «Политэкономия мюнхенского предательства» сосредоточился на вопросах мобилизации нацистами немецкой экономики для создания полномасштабных вооруженных сил. В этой связи им рассмотрены финансовая политика и использование трудовых резервов. «Запуганные безработицей и оболваненные демагогией об экономическом росте, немецкие рабочие превращались в бессловесных рабов», — констатировал историк.

В статье Д. В. Суржика доказательно утверждается, что политическое руководство Великобритании и Франции 1933–1935 гг. не просто знало, но открыто потворствовало становлению гитлеровской военной машины. Данный вывод российского историка представляется крайне важным. Отдельно рассмотрен малоизвестный факт о последнем финансовом преступлении, совершенном «западными демократиями» против уже растерзанной Чехословакии весной 1939 г.

Предыстория Мюнхенского соглашения и проводившаяся Великобританией и Францией «политика умиротворения агрессора» проанализированы в статье д. и. н. А. Ю. Плотникова «Мюнхенский сговор в контексте международных отношений межвоенного периода», который выделил два периода в истории послевоенной Германии, которые «четко определяют два противоположных «вектора» европейской политики. двух ключевых в межвоенный период государств западной Европы — Великобритании и Франции». В период Веймарской республики «Лондону и Парижу удавалось удерживать ситуацию в рамках Версальских договоренностей, периодически проводя “демонстрацию силы” для напоминания Германии о “ее месте” в послевоенной Европе. Вспомним, например, неоднократный ввод войск Антанты в Рейнскую демилитаризованную зону в первой половине 1920‑х гг.». После прихода к власти в Германии национал–социалистов, подчеркивает историк, ситуация кардинально изменилась.

В истории с Мюнхенским сговором, утверждает А. Ю. Плотников, «мы имеем наглядный пример того, как укоренившаяся в ряде стран демократической “Версальской Европы” идеология антисоветизма (“антибольшевизма” по терминологии того времени) оказалась для них важнее собственной безопасности и элементарного здравого смысла, — не говоря уже о своих обязательствах по международным договорам и столь любимом Западом международном праве».

Директор Института русско–польского сотрудничества Д. С. Буне- вич написал статью «Польша и Судетский кризис», в который всесторонне исследовал причины польско–чехословацкого конфликта из–за Тешинской области и роль Польши в разделе ЧСР. Приведя текст малоизвестного в России польско–германского договора от 26 января 1934 г., Д. С. Буневич, глубоко и объективно проанализировал контакты Варшавы и Берлина, координировавших свою захватническую политику. К примеру, 23 февраля 1938 г., еще до аншлюса Австрии Германией, указывает автор статьи, «прошли продолжительные переговоры Германа Геринга с польским главой МИД Юзефом Беком, на которых было достигнуто принципиальное взаимопонимание по вопросу о расчленении Чехословакии». По обоснованному заключению историка, «Варшава ясно демонстрировала свое желание установить прочные партнерские отношения с нацистской Германией и поучаствовать совместно с ней в переустройстве Европы». Поскольку внешнеполитический курс германского союзника Варшавы вел к новой мировой войне, будет логично заключить, что одним из главных виновников Второй мировой войны была Польша.

Подводя итог, Д. С. Буневич сформулировал общий вывод: «Проявив удивительную мелочность, польская дипломатия отказалась видеть, что только партнерские отношения с такой промышленно развитой и миролюбивой страной, как Первая Чехословацкая Республика, могли стать залогом безопасности самой Польши. Гипотетический союз этих двух стран (тем более при поддержке Франции) представил бы собой серьезное препятствие на пути германской агрессии в Центральной Европе. Польша, однако, оказалась ослеплена национальным эгоизмом и великодержавными амбициями, которые не позволили Варшаве подняться над незначительными в сущности территориальными претензиями и увидеть стратегическую карту Европы целиком. Поддержав германского фюрера в его игре против Чехословакии, Польша в результате осталась в Центральной Европе тет–а–тет с решительно усилившейся Германией».

К сказанному Д. С. Буневичем можно добавить следующее. Менее чем через год после Мюнхенской «конференции», на которую рвался, но не был приглашен польский министр иностранных дел Юзеф Бек, Германия напала на Польшу и быстро ее разгромила. Однако это не повод забывать об огромном вкладе польских политиков и дипломатов в развязывание Второй мировой войны. Расплачиваться же за их политику пришлось гражданам Польши. Нынешний внешнеполитический курс официальной Варшавы столь же авантюристичен и грозит полякам новыми бедами [11] Вместе с тем, русский язык входит в тройку самых изучаемых языков среди польских студентов и школьников и является вторым по распространенности иностранным языком в стране. Об этом в июле 2018 г. «Известиям» сообщили в МИД Польши, отметив, что популярность русского растет. И это при том, что с 1990 г. русский язык не входит в список обязательных предметов в польских школах. Кроме того, в МИД Польши признали то, что знание русского языка дает преимущество на рынке труда // Лару Д . Поляки хотят говорить по–русски. URL: https://iz.ru/765037/dmitrii–laru/poliaki- khotiat–govorit–po–russki ; обращение 11.07.2018. .