Антон Лавров - Буря на Кавказе

Отсылка к Ближнему Востоку не случайна. С углубляющимся необратимым распадом постсоветского пространства как постимперской общности Закавказье, все дальше отходя от России, постепенно примыкает к Ближневосточному региону, становясь в перспективе его частью. Об этом хорошо написал известный ереванский политолог Александр Искандарян. Слабая степень участия США и Франции в усилиях по прекращению огня в Карабахе симптоматична. Это не ситуативный дефицит внимания. Турция, Иран и Израиль, а не Америка с Европой все больше влияют на происходящее в Азербайджане и Армении и между ними. Это обстоятельство должно ориентировать российскую политику на поиск более адекватных подходов к закавказским соседям — в более широком ближневосточном, а не постсоветском или российско-западном контексте.

Можно утверждать, что в сложившихся после второй карабахской войны условиях России необходимо новое целеполагание в Закавказском регионе в целом и в армяно-азербайджанском конфликте в частности. Нужна и соответствующая стратегия защиты и продвижения своих национальных интересов.

Многолетние усилия России и других сопредседателей Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху приводят к однозначному выводу. Окончательное решение карабахского конфликта по-прежнему не может быть достигнуто исключительно дипломатическим путем, на межправительственном уровне. Мирный путь требует реального движения широких групп элит и в целом обществ двух стран к примирению, что в обозримом будущем практически невероятно. Военный способ решения вопроса существует, но он предполагает прямое столкновение с российскими миротворцами. Это серьезное препятствие, но его вряд ли стоит считать абсолютно непреодолимым для стороны, которая при внешней военной поддержке попытается решить вопрос в свою пользу. Ставки для России, таким образом, сейчас колоссально выросли по сравнению с первой и второй войнами в Карабахе. Российские войска уже стоят между азербайджанцами и армянами. Отстраниться у Москвы в таких условиях не получится, а выход из игры под давлением извне чреват для нее огромными репутационными потерями.

Стратегической целью России на армяно-азербайджанском направлении на ближайшие пять лет может стать в связи с этим не достижение прочного мира в Карабахе на основе взаимоприемлемого мирного договора, что вряд ли осуществимо, а предотвращение третьей войны в регионе. Такая война имела бы для России гораздо более неблагоприятные последствия, чем конфликт 2020 г. Достижение этой цели возможно при сочетании уже обозначившейся линии на восстановление экономического взаимодействия между сторонами конфликта и развитие логистических связей по оси север — юг с активной политикой в отношении Армении, Азербайджана, а также Турции и Ирана. Целью может являться не только привлечение этих игроков к работе по восстановлению связанности Южного Кавказа, но главным образом недопущение давления с их стороны на Россию.

В рамках такого подхода необходимо переосмыслить и перезагрузить отношения России с Арменией. Целью политики России здесь может быть сохранение союзнических и партнерских отношений с Арменией, но на прагматичной основе интересов сторон. Москва уже продемонстрировала, что она не собирается вмешиваться во внутренние дела Еревана, этого принципа стоит держаться и впредь. Внешнеполитическая и экономическая ориентация Армении — дело самих армян, но в связи с этим Москве необходимо дать ясно понять Еревану, что любое решение в этом направлении будет иметь конкретные последствия для отношений с Россией. Членство Армении в ЕАЭС должно быть выгодным обеим сторонам, а обязанности партнеров в сфере безопасности и обороны нужно не только четко прописать, но и ясно и публично проговорить.

Отношения с Азербайджаном, связи которого с Турцией приобретают принципиально более тесный характер, также требуют переоценки и корректировки. Целью Москвы может стать сохранение дружественных партнерских отношений с Баку, экономических, культурных и научных связей, исключение превращения Азербайджана в сателлита Турции. Целесообразно, однако, предметно давать понять Баку, насколько ценными для него являются добрые отношения с Москвой. В нынешних условиях многовекторность внешней политики Баку, его балансирование между Москвой и Анкарой — максимум, который возможен.

После второй карабахской войны российская стратегия обязана учитывать политическое и военное присутствие в Закавказье члена НАТО и амбициозной региональной державы Турции, сыгравшей ключевую роль в подготовке и проведении успешной наступательной операции вооруженных сил Азербайджана в Карабахе. Москва уже признала это присутствие, согласившись с участием турецких военных в работе совместного мониторингового центра в Агдаме. Вместе с тем дальнейшая военно-политическая экспансия Турции на Кавказе будет иметь негативные последствия для российской безопасности. Ее необходимо остановить, указывая, если потребуется, на уязвимость позиций Турции в других регионах.

Российско-турецкие отношения, сочетающие элементы как соперничества, так и сотрудничества, становятся более конкурентными по мере расширения влияния и амбиций Анкары не только в странах, входивших в состав Османской империи, но и в тюркоязычных государствах Туркестана и Средней Азии, а также на российском Северном Кавказе, в Крыму, Абхазии и других регионах. Успешное турецкое вмешательство в карабахский конфликт ощутимо расширило основу этого влияния. Усилия Турции по формированию союза с Азербайджаном и Туркменией уже сейчас создают новую ситуацию на Каспии. Прямое столкновение с Турцией не в интересах России, но отступление под ее напористостью неприемлемо. Турецкое направление заслуживает специальной стратегии, в которой партнерство и противоборство оказываются диалектически связаны.

Наконец, важные выводы должны быть сделаны на военном уровне. Вторая карабахская война, как убедительно пишут Даглас Барри, Леонид Нерсисян и Марк Казалет, стала наглядным примером того, как революция в военном деле проявляется на уровне локальных военных конфликтов. Для России рубежа 1990-х гг. Нагорный Карабах стал первым звеном в длинной цепочке вооруженных конфликтов на территории распадавшегося Советского Союза. Во все эти конфликты Россия была так или иначе вовлечена с самого начала. Москва поэтому не может не учитывать влияния итогов недавней кавказской войны на мышление и возможные действия руководства Украины в отношении Донбасса или Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии. В особом, географически изолированном положении находится и небольшой российский воинский контингент в Приднестровье. Очевидно, что во всех этих регионах необходимы уточнение и коррекция не только политической, но и военной стратегии. Книга, которую подготовил ЦАСТ, является приглашением к дальнейшим серьезным размышлениям.