Антон Тарабриков - ШИЛО_В

Можете вспомнить какие-нибудь конкретные примеры таких методик?

Да вот хотя бы то, с чего он начал. А начал он с того, чтобы достичь лучших стандартов жизнедеятельности мегаполисов на северных территориях. Например, доступности к озелененным территориям, что способствовало и являлось базой для большей продуктивности, активности и соучастия немногочисленных жителей северных территорий. Да, по сути, это было продолжением общей концепции повышения социальной активности, но в новых, гораздо более экстремальных, во всех смыслах, условиях. И как Вы думаете он решил эту задачу? Думаете через создание дорогущих эко-сфер? Нет, даже не близко. Он прибегнул к опыту по сельскому хозяйству, полученному, когда мы руководили программой по территориям, только теперь он культивировал то, что приспособлено к условиям северных территорий. В результате одновременно решились проблемы с физической активностью, озеленением, досугом и много с чем еще другим. Но главный фокус состоял даже не в этом, а в том, что для этого не потребовалось практически никаких усилий, я уж не говорю о финансах, все обошлось разговорами с местными. Тем самым Авдей Наумович доказал, что если дело касается непосредственно людей, то есть крайней стадии субъективизма, то и решение должно быть точечным и уникальным. Но это уже методологические пассажи, совершенно бесполезные, если у применяющего их нет соответствующих навыков.

Понятно. А с чего начали вы?

Для начала нужно сказать, что каждому из нас досталась также вполне себе конкретная должность. Моя называлась – координатор законодательной деятельности по северным территориям. Должность Матвея Сергеевича – глава комитета правоприменительной практики на северных территориях. Елену Федоровну назначили – главным государственным парламентским представителем на северных территориях. За всем эти сложноподчиненным пафосом скрываются вполне себе простые функции: моя – регламентирование деятельности Шилова; Матвея – оценка деятельности Шилова; Елены – направление деятельности Шилова на путь «генеральной линии верхов». И вновь, на лицо примитивность подхода верхушки к решению многих вопросов, в частности в данном случае они ограничились лишь сменой подчиненности, то есть не мы подчинялись Авдеяю Наумовичу, он был подотчетен нам. Они же не знали, да и подумать не могли, что в нашей совместной работе никто ни для кого начальником-то и не был. Собственно, все наше сотрудничество заключалось в простом подходе – вот база, основной концепт, если всеми принимается, то каждый идет реализовывать свой участок так, как он это умеет. Другой вопрос, что создание концепции всегда было делом Шилова, но и это не означало нашу подчиненность ему. «Если бы у меня была жизненная необходимость в подчиненных, то я бы пошел на военную службу, и не стал бы создавать полностью автоматизированное производство.» Так он высказывался по этому поводу сам, имея в виду свое предприятие. И действительно, даже когда он был руководителем аппарата правительства, у него, фактически, тоже не было подчиненных, точнее весь аппарат подчинялся не конкретно ему, а общим целям и задачам.

Вот и мы в отношении северных территорий начали с понимания того, какой концепт был у Шилова и чего добивались верхи, чтобы и Авдея Наумовича не подставить, и чтобы у верхушки не возникло оснований для обвинений нас в потакании ему. Благо для нас стразу же стало очевидным, что у верхов задачи те же, старые и примитивные: минимум затрат, максимум отдачи, мертвая стабильность, ну и если получиться, применение чего-нибудь из опробованного в своих корыстных целях. Да видение Наумовича нам удалось разглядеть сразу же, так как мы более, чем детально и предметно знали все его предыдущие разработки. Поэтому первое время в новой конфигурации, примерно года два, прошло достаточно спокойно, на столько, что особо никто не заметил, что образовался новый государственный округ, что он достаточно быстро стал вполне самостоятельной внутригосударственной единицей, что некоторые методы, применяемые здесь, впоследствии распространились на всю страну. В общем все в лучших традициях массового государственного пофигизма.

Глава 42.

А дальше, как я понимаю случилось исчезновение…?

Нет-нет, Юрий, этому, как Вы помните, еще предшествовал целый ряд громких, резких и резонансных выступлений и публикаций со стороны Авдея Наумовича. После них он вновь заставил всех обратить внимание не только на себя и на северный округ, но и по другому посмотреть на все происходящее в нашем государстве. Под всеми понимается не только наша страна, но и международное сообщество. Вспоминая же про тот период, надо начать с того, что и для нас такая экспрессия со стороны Шилова была полной неожиданностью. Нет, разумеется, как мы уже отмечали, в его поведении произошли существенные изменения в сторону меньшей сдержанности, но чтобы настолько агрессивно, это было заметно даже на фоне его «нового характера». Началось все с ничего не предвещавшего, вполне себе рядового доклада о состоянии северных земель на одной из секций, изрядно разросшегося к тому моменту, госсовета. Вот его ключевая часть: «

Шилов: На вверенных мне в управление территориях постоянно проживает не более девятнадцати миллионов человек, а напрямую мы обеспечиваем около тридцати двух миллионов жителей нашей страны, не считая себя. При всем при этом нас назойливо контролируют и отвлекают больше пяти с половиной миллионов чиновников государственного аппарата. В результате, мы больше четверти времени, которые могли бы потратить на созидание, тратим на удовлетворение самолюбия всей этой армии контролеров. Я давно уже обращал внимание на то, что количество чиновников и ведомств у нас не просто избыточное, а такое количество, извините за аллегорию, висит гирями на всем созидательном, что есть в нашем государстве. И за все свое время работы на государственной службе я так и не нашел ответа на вопрос «Зачем столько?» Даже мало-мальски вменяемого довода я не услышал. Но в целом я хочу обратить внимание даже не это, а на то, что реальная деятельность практически всех органов государственной власти никак не совпадает с заявленными целями и задачами. А уж если дело в интерпретации этих целей и задач, то значит сами цели и задачи обесценились, поскольку формулировка любой цели должна быть максимально прозрачной. Если это не так, то значит у нас с вами большие проблемы с государственным планированием.»

Конечно, ничего нового Авдей Наумович не сказал, это было мнением подавляющего большинства еще самостоятельно мыслящих граждан, но так как это было заявлено публично и с «высокой трибуны», да еще чуть ли не в форме обвинения, то реакция на это выступление получилась достаточно яркой.