Антон Тарабриков - ШИЛО_В

Как бы то ни было, привело это к достаточно странному, лично для меня, результату. Во-первых, что касается «троицы», давление на верхушку Шилову и компании все же создать удалось, поэтому достижения по их делу получились довольно серьезными. Да, каждый их них остался на своей должности, и получил публичное предупреждение с испытательным сроком, но при это они были выведены и сняты со всех сопутствующих позиций: в советах директоров, в профильных советах, и даже в госсовете они представляли себя не самостоятельно, а через профильных заместителей председателя правительства, ну и Лобова, конечно. Кстати, на счет Лобова, его тот процесс также затронул, в негативном плане. Не затронуть он его, как мы все прекрасно понимаем, не мог, в виду того, что «троица» и он – давняя тесная связка. Так вот, его также вывели из всех ключевых советов, оставив лишь возможность «немого» участия в госсовте, ну и в парламентских советах, куда пустят. Главным же выигравшим, в очередной раз, оказался Видов, получив самое широкое поле деятельности для науки, да еще и существенно укрепив свое влияние на высшем государственном уровне. Что же касается Авдея Наумовича, то и ему были вынесены предписания за «несвоевременное реагирование», территория северного округа была уменьшена на треть, и подчиняться он стал старшему, точнее его к тому моменту «разжаловали» в просто министра, развития малых земель, то есть Пирову. Такая вот подлянка от верхов. Верхушка же добилась главного для себя в том процессе – недопущения наглядного, публичного копания во всем государственном устройстве и в том, что с ним связано. Пусть это и вышло криво-косо, но «раскрытия глаз» массам удалось избежать.

Что же касается нас, то и нас не миновали последствия тех разборок. Мы уже отмечали, что в ходе самого процесса на нас было оказано жесточайшее давлении со стороны верхов, его мы худо-бедно выдержали, а вот последствия его завершения для нас троих были куда, как более печальными. Если коротко, то нас банально поснимали со всех руководящих должностей, в том числе и по контролю за Шиловым. Мы, конечно же, остались участниками высших парламентских структур, и тех же органов контроля за северным округом, но исключительно на рядовых позициях. Причем это было охотно поддержано со стороны самих же наших «коллег» парламентариев, так они, почему-то, посчитали, что поддерживая Авдея Наумовича, мы ставим под удар перед верхами и их. Дебильный вывод, если честно, но тут уж, что есть, то есть. В общем, так вот мы и стали рядовыми парламентариями-законодателями, и остаемся таковыми по сей день. Надо признаться, что лично я только рада этому. Знаете, усталость, возраст, особенно сильно это ощущается на фоне беспрестанных попыток пробить глухую стену сверхамбициозного своекорыстия верхов. Вон и друзья-коллеги с этим соглашаются. Вообще, нынешние наше положение что-то вроде активной, деятельной пенсии, с одной стороны мы больше не вовлечены до бескрайности во множество государственных процессов, с другой имеем некоторое влияние на то, что происходит в отношении граждан. Да и верхушку такое наше положение устраивает – мы и ни на что не претендуем, и под присмотром, и какая-никакая польза от нас есть.

У меня в связи с этим есть один неразрешенный вопрос, почему Авдей Наумович пошел на обострение с верхами в виде иска к «троице» именно тогда?

Спустя некоторое время, могу сказать, что я бы сегодня удивился если бы он этого не сделал. Просто-напросто все к этому располагало: и доказательная база, и уровень его узнаваемости, и заинтересованность Видова и многое другое. Но с моей точки зрения, главным фактором были позиции нас троих – мы были, как никогда, максимально возможно выведены из под удара, да еще и обладали существенной самостоятельностью и сопротивляемостью ко всем возможным проявлениям верхов. По крайней мере, мне хочется думать, что именно это стало главным призывом к действию для Шилова. Ведь вряд ли он добился бы такого результата, если бы ему пришлось постоянно оглядываться на нас. Сам же он неоднократно говорил: «Я не сумасшедший, вопреки расхожему мнению, и не буду говорить, что мне нечего терять, это не так, просто я готов ко всем возможным сценариям, которые сам себе могу представить, вплоть до самых экстремальных. И чем меньше в них будет внешних факторов и переменных, тем больше я буду готов». Вот он и свел все к наиболее возможному минимуму факторов – он и все остальные.

Как я понимаю, ваше последнее общение с ним состоялось после завершения процесса? Не могли бы вспомнить его содержание?

Да, к нашему огромному сожалению, больше никто из нас с ним не контактировал. Да и сам тот разговор был весьма коротким: «

Шилов: Смею надеется, что вы прекрасно осознавали и принимали все риски, связанные с завершенным процессом, и вам не надо разъяснять, для чего он был необходим. Думаю, вам также понятно, что полученный результат это максиму, на что можно было рассчитывать в нынешних условиях, и вы обошлись минимальными потерями. Если как-то могу, хоть немного компенсировать эти потери, то я готов, в меру сил и возможностей…

Я: Авдей Наумович, о каких компенсациях может идти речь? Наоборот, мы Вам очень благодарны, что Вы инициировали этот процесс. Если бы этого не сделали Вы, то через некоторое время это сделали бы мы, но с гораздо худшими результатами.

Матвей Сергеевич: Да и потерь-то никаких нет. Скорее наоборот, мы теперь имеем возможность перестроиться на спокойный, но деятельный образ жизни.

Елена Федоровна: Согласна, усталость от этих бесконечных противостояний накопилась приличная, пока необходимо передохнуть, а там видно будет.

Шилов: В таком случае, больше не мешаю. Успехов!»

После этих слов Авдей Наумович разорвал соединение, и мы так и не смогли понять что же он услышал.

Глава заключительная.

Судя по тому, что вы за все это время мне рассказали, смею предположить, что Авдей Наумович понял вас именно так, как вы того хотели.

Вот и нам остается только предполагать, особенно сейчас…

Извините, что перебиваю, на счет сейчас, можете поведать свою версию его исчезновения?

Мы втроем уже не раз это обсуждали. Если коротко, вывод один – все, о чем мы тебе до этого рассказывали к этому и привело. Если же продолжить хронологию, то после нашего последнего с ним разговора наступило затишье по всем фронтам и направлениям: аппаратчики боялись, что последствия процесса над «веселой троицей» распространяться на них; верхи были заняты полным и окончательным нивелированием ситуации; выборные представители пытались придумать, как «по горячим следам» урвать себе какую-нибудь выгоду; общественники радовались, что не разразился очередной кризис; бизнес, как мне показалось, вообще ничего не заметил. И даже на мировом уровне все казалось неестественно тихим. Только Видов становился все более и более заметной фигурой. Настолько, что в конце концов он даже подчинил себе Лобова. Не буду подробно останавливаться на этом моменте, сколько таких подчинений-переподчинений было, есть и будет? Глобально, роли не играет.