Валерий Белокур - Мирохранение России. Книга Первая. Зачем всё: счастье разумного бытия

Итак, знание помогает приходить к вере. Когда же вера состоялась, знание (ведение) о предмете веры как бы уходит на второй план, и его значение для сознания становится второстепенным.

Логично полагать, что качество ( разумность или, как принято говорить , «истинность» ) веры зависит от того, что представляет собой сознание человека – творческий разум или деструктивный неразум (лукавый ум). Понятно, что разумная вера (вера разумной души) по определению ближе к истине, чем вера лукаво-умная/неразумная .

Количество ( сила ) веры, несомненно, обусловлено волей человека и убедительностью входящей информации, а также отсутствием новых знаний, опровергающих предыдущие. При этом ясно, что в случае волевого «отключения» своего сознания от анализа входящей информации, человек способен сохранять сильную веру во что угодно и несмотря ни на что.

Как показывает жизнь, под влиянием каких-то обстоятельств (например, авторитет или необычность источника информации) человек может поверить и в нечто непостижимое для него, и даже, казалось бы, противоречащее его опыту. Например, обреченный бессилием медицины, больной может поверить в свое выздоровление с помощью кого-то или чего-то. И, если эта вера сильна, реальность может «подстроиться» под неё – произойдет именно такая мобилизация организма, при которой болезнь отступит. В подобных случаях говорят, что произошло чудо, то есть нечто непостижимое и, казалось бы, противоречащее науке. При этом важно понимать, что это «чудо» явилось не столько как результат мобилизации внутренних сил и возможностей личности, сколько как условие, основа этой мобилизации. И имя этому «чуду» – крепчайшая вера.

Вера стабилизирует наше сознание и синхронизирует его с нашей волей. Рождаясь в процессе волевого акта выбора, разумная вера проясняет/ выкристаллизовывает истину и соотносит с ней последующие добронаправленные действия. Отсутствие разумной веры, в сущности, лишает человеческую личность права называться Человеком разумным.

В общем смысле можно сказать, что вера есть производное сознания и результат деятельности душевных сил человеческой личности. И первое, во что наш разум стремится поверить, это – в разумность бытия и его счастливую для нас целесообразность. Если исходить из данных науки, то надо признать, что осознание окружающего мира как разумного пришло к человечеству практически одновременно с возникновением самого человечества как вида Homo sapiens, т. е. с формированием разума. Понятно, что сегодня мало кто сомневается в правоте наших далеких предков. И, наверное, это правильно, ибо, в противном случае, жизнь теряет смысл и не радует, а смерть ужасает и делает нелепой саму идею счастья.

Тем же, кто сомневается в разумности бытия сущего, приходится, как мы видим, напрягать весь свой интеллект и прибегать к различным ухищрениям, чтобы, хоть как-то цельно, а не разрозненными и противоречащими друг другу кусками, изобразить общую картину Мироздания и своего места на ней. И, что показательно, счастье на их лоскутном полотне такое же, как и сама картина – лоскутное, противоречивое, неполное, ускользающее .

В любом случае, очевидно, что счастье есть производное от разумной мировоззренческой веры. И в том смысле, что неверие в разумность Мироздания дезавуирует саму идею человеческого счастья. И в том смысле, что именно конкретный разумный взгляд человека на себя и окружающий мир формирует субъективную оценку полноты и комфорта личного бытия, то есть субъективное ощущение счастья. И в том смысле, что именно разумное мировоззрение адекватным образом адаптирует сознание и поведение человека к окружающей его реальности, то есть обеспечивает совпадение его воли с реальными законами бытия, чем объективно делает его счастливым.

Практика показывает, что люди, верящие в разумность бытия , не могут не верить в некий идеальный образ, который всю эту разумность задал и который по своей сути является, условно говоря, неким «мировым», «вселенским» или «высшим» разумом, контролирующим всё во Вселенной. Они исходят из того, что этот «высший» разум оказывает им помощь и ведёт по жизни, духовно просвещая и являясь ориентиром для конкретных человеческих разумов. Их же оппонентам, верящим лишь в свой личный интеллект и «разумность» только своих (человеческих) действий, а также категорически не приемлющим идею собственной подконтрольности «чему-то там высшему», приходится уповать в своем жизненном пути лишь на себя. Думается, что первым гораздо легче чувствовать себя счастливыми людьми, чем вторым. Но, как говорится, не будем судить, ибо вера приходит разная и по-разному. Очевидно, что для нас целесообразнее, во-первых, поверить в свой разум, в то, что он не только способен, но и призван открыть нам истину бытия, а во-вторых, попытаться с его помощью обрести ту мировоззренческую веру, которой достойны представители уникального биологического вида Человек разумный и которая способна явить человеку чудо – обеспечить ему обретение абсолютного счастья.

Для начала попытаемся решить, что для нас рациональнее – верить в разумность бытия или же не верить в неё? Другими словами, какое счастье для нас более «счастливое» – по вере в некий «высший разум» или по вере, что «всё это – сказки» ? С этой целью ответим себе на три вполне «земных» вопроса:

• Что благотворнее сказывается на нашем личном здоровье – ощущение краха надежд и давящей безысходности в ситуации, которую мы не можем разрешить по-своему, или же осознание известного утверждения «Всё – к лучшему!» в качестве объективного закона и уверенность, что добрый «высший» разум, в конце концов, «всё упра-вит»?

• Что для каждого из нас практически полезней и предпочтительней – жить так, как если бы загробной жизни не было, а после смерти вдруг понять, что такая жизнь всё-таки существует, но ты к ней не готов и исправить уже ничего не можешь, или же в земной жизни готовиться к жизни загробной, и, умерев, ничего не понять, ибо для тебя всё кончилось ?

• Что нам представляется более правдивым – то, что есть только наш земной мир, в котором существуют две сферы – материальная и духовная, причем, материя возникла самопроизвольно, по сути, из ничего, а дух есть непонятный для науки продукт человека как «высшей формы» этой материи, или же, что, помимо доступного нам материального мира, существует и некий духовный, пока недоступный нам мир, развивающийся по своим особым законам и влияющий на наше бытие?