МемуаристЪ - Приговоры Сталина в переводе Мемуариста

"Сталин расстрелял…" – так начинаются многие откровенно антисоветские статьи и даже книги. Рассказывать про злодейского Сталина, который ещё до завтрака успевал, не глядя, подмахнуть парочку расстрельных списков – любимое дело либеральных "историков". Как обычно, с историей реальной такие байки не имеют ничего общего.

Приговоры, особенно когда речь идёт о высшей мере социальной защиты, история крайне непростая. Установить виновность или невиновность человека может только следствие и суд. Но и тут: суды могли ошибаться, а многочисленные Хрущевские и Горбачёвские реабилитации, наоборот, писались чохом десятками тысяч, не вникая в материалы дела.

Яркий пример, разбирал дело одного Героя Советского Союза. Осуждён за измену Родине, расстрелян. Уже в гораздо более позднее время реабилитирован.

Достоверно можно только сказать про его подвиги на фронте. Они были и Золотую Звезду на грудь получил заслуженно. А вот кто больше ошибся – суд, вынесший суровый приговор, или скороспелые обличители Сталина с реабилитацией – уже не разобраться.

Тем не менее, родственники завалили гневными письмами, чтобы не "трепал имя дедушки". Ну что же, нам не жалко, тема деликатная, давайте не будем разбираться. Хотя, подход странный – за давностью лет мы говорим не о живых людях, об исторических фигурах. Это как запретить все книги о Наполеоне по просьбе правнуков. Глупость же!

Еще подлее, одна вражеская организация, которую сегодня и называть нельзя, берёт историю расстрелянного Героя, издевательски вешает на стенде перед Советом ветеранов. Как очередное свидетельство кровавых преступлений вождя. Вот же – расстрелял ни за что героя-фронтовика.

Ветераны возмущенно пишут мне отчего я забросил разбирать это дело. Вот такая однобокая "справедливость". На одной чашке – не смейте трогать грязными лапами память дедушки, с другой – историей этого же дедушки вытирать ноги о память всего народа вполне можно. Странно, не находите?

Еще большая проблема – скоро уж сто лет натикает со времени этих приговоров, но архивно-следственные дела большей частью засекречены до сих пор. Даже профессиональным историкам-архивистам наши органы приоткрывают малюсенькую щелочку в архивы. Надёжных материалов следствия по большинству приговоров просто нет для исторической науки!

Что же, замолчать про это? Позволить оппонентам полоскать нашу страну и великое прошлое? Ну как же, вдруг нечаянно оскорбим чью-то память? Правильный ли это подход?

Эта книга не про конкретных людей, а про мифы, накрученные вокруг их имён. Никоим образом не стремлюсь оскорбить или очернить их память.

Больше того, наверняка в каких-то моментах в открытой информации вкрались неточности биографий или откровенные байки. Если родственники могут помочь с уточнением истины – всегда готов пойти навстречу, это в интересах и науки, и нашей общей памяти.

В этой книге я постарался собрать наиболее живучие мифы о "Сталинских приговорах" реальных и мнимых. Показать, что реальные исторические персонажи намного более выпуклые и сложные фигуры.

Были и великие свершения, и судебные ошибки, и ужасающие преступления. Молчать про это тоже нельзя. Когда откровенным нацистским преступникам, вроде атамана Шкуро или Клыч-Гирея памятники ладят – это как-то совсем за гранью. Страна должна знать не только своих героев, но и подлинные истории преступников.

Если эта книга побудит Вас возмутиться "Всё было не так!" или наоборот, глубоко зарыться в материалы – буду только рад. Только так, совместными усилиями можно бережно и упорно восстанавливать нашу великую историю.

И главное – при всех рассказах о репрессиях, ежовщине и прочем – в СССР и следствие, и суды работали по строжайшим законам. Товарищ Сталин никого "нэ расстреливал".

Берия назвал решение адмирала бандитизмом и самоуправством. Товарищ Сталин вынес ещё более определённый приговор. Я про зэков с объектов НКВД и контр-адмирала Арсения Головко. Поразительная история.

Мы привыкли слышать, что к Великой Отечественной Стали не готовился совсем. Что нападение стало полной неожиданностью. Историками давно доказано, что это не так. Изо всех сил старались оттянуть начало неизбежного, крайне опасались провокаций, которые дали бы Гитлеру повод заварить кашу. Но готовились, более того, даже на уровне прямых приказов.

Хорошо известно, из всех родов войск приказ Сталина о подготовке к возможному нападению и немедленном развёртывании толком смог исполнить только флот. Наш знаменитый адмирал Кузнецов, командовавший тогда флотом, подробно разбирает этот вопрос в мемуарах.

Есть подозрение, что во многом такой успех флота во встрече атакующей германской авиации и кораблей был связан с особым способом управления, которым пользовался адмирал. Попросту говоря, адмирал поощрял смелость, инициативу подчинённых командиров. Для флота, где с быстрой связью отдельных кораблей всегда были сложности, история не новая. Но именно Кузнецов требовал от командиров на местах мыслить творчески и брать на себя ответственность.

Ярчайший пример – самый молодой командующий Северного флота Арсений Головко. За первые два месяца Великой Отечественной натворил такого, что его дело был вынужден разбирать лично Сталин. Более того, чуть ли не по прямой жалобе Берии на совершенно потерявших страх морских офицеров!

К моменту нападения фашистов Головко всего тридцать пять. Северный флот на тот момент тоже самый молодой флот Советской России. По большому счёту, создан только в тридцать седьмом году. Базы ещё толком не отстроены, корабли разнородные, многие вообще иностранного производства. Экипажи не притёрлись к службе. Всё это беспокойное хозяйство досталось Головко.

Арсения Григорьевича поначалу кадровые офицеры воспринимали не совсем серьёзно. Он, как принято теперь говорить, "ботаник". Самый настоящий, в полном смысле этого слова, учился в Академии Тимирязева. Да и на военных кораблях не кортиком махал, а служил штурманом. Преподавал на морских курсах для офицеров, служил в штабе. Интеллигент, туды его.

Настоящий боевой опыт, пожалуй, только в Испании. Добровольцем пошёл сражаться против фашистов генерала Франко за молодую Республику. Служил на морской базе в Картахене. Под началом самого Николаса Лепанто. Ну как Николаса, Николая Герасимовича Кузнецова. Того самого легендарного адмирала. Там и понабрался всякого.

У нашего знаменитого мастера мин замедленного действия Ильи Старинова есть замечательные воспоминания про испанский период. Как раз о безбашенном стиле мышления Кузнецова и его помощника Головко.