Сергей Кремлев - Кремлевский визит Фюрера

Все было строго и, честно говоря, впечатляюще — интерьерами занимался сам фюрер…

Хозяин этой огромной резиденции смотрел на Молотова с явным интересом и был подчеркнуто предупредителен.

— Мысль, которая заставила меня просить об этой встрече, — пояснил он после протокольных вежливостей отнюдь не протокольно вежливым тоном, — заключается в следующем….

Гитлер остановился перед долгой речью, и вот она полилась:

— Тенденцию развития на будущее время установить трудно. Вопросы будущих конфликтов зависят от многого, однако я попытаюсь — насколько это возможно — определить условия такого будущего, когда конфликты исключаются… Я думаю, что это особенно возможно, когда во главе двух основных наций мира стоят люди, которые пользуются абсолютным авторитетом и могут решать на долгие сроки вперед… Это сейчас есть в России и в Германии… Герр Молотов, речь идет о двух больших нациях, которые от природы не должны иметь противоречий…

Гитлер сделал небольшую паузу и потом пояснил:

— Конечно, противоречий не будет, если одна нация поймет, что другой требуется обеспечение определенных жизненных интересов… Однако я уверен, что в наших обеих странах сегодня такие режимы, которым не нужна война, но нужен мир для внутреннего строительства… И при учете взаимных интересов — особенно экономических, можно найти такое решение, которое сохранило бы мир на весь период жизни господина Сталина и моей, а также обеспечило бы и на будущее мирную совместную работу.

— Я приветствую это ваше заявление, — вставил Молотов.

— Да, — задумчиво кивнул фюрер, — трудно установить направление развития народов и государств надолго… Но это — возможно…

На лице Гитлера появилось какое-то даже мечтательное выражение, синие глаза затуманились, и он сказал:

— Германия нынче воюет, а Советский Союз — нет. Мы сегодня все под влиянием войны, однако она закончится. И тогда не только Германия, но и Россия будут иметь большие успехи… Что удалось нам за год? Пусть мы с вами получили не сто процентов того, на что надеялись, но в политике и двадцать пять процентов — отличный результат!… Возможно, и в будущем, герр Молотов, не все наши желания исполнятся, но я убежден, что если два народа будут действовать совместно, то достигнут успеха… А если мы будем работать друг против друга, то от этого выиграет только кто-то третий…

— Согласен, — опять вставил слово Молотов. — И вашу мысль, господин Гитлер, подтверждает сама история…

— Ну, что же, если вы с этим согласны, то можно трезво взвесить наши отношения и проверить их — не в отрицательном, а в положительном смысле, чтобы укрепить их на долгое время, — удовлетворенно констатировал фюрер. — И я хотел бы сказать вот что…

Гитлер говорил уже добрых двадцать минут, но признаков утомления у него не было, да и Молотов не скучал, выражая всем своим поведением неподдельное внимание — вещи фюрер говорил действительно интересные, а теперь подходил к делам конкретным… И, переведя дух, фюрер опять взял слово:

— Я не прошу военной помощи, но прошу понять, что война расширилась так, что Германии пришлось вступить в те районы, которые важны для ее обороны, но которые ее ни политически, ни экономически не интересуют. Для нас важны вопросы сырья…

Молотов понимающе кивнул, и фюрер, ободренный, продолжил:

— Где-то у нас могут быть разногласия — как это было в Литве, но все можно уладить… Я переселил немцев из Южного Тироля, чтобы устранить возможные трения между Италией и Германией, и то же мы сделаем с немцами на ваших новых территориях, чтобы очистить наши отношения от тех духовных тенденций, которые могут привести к политическому напряжению…

Молотов опять кивнул…

— Германия нуждалась в территории, — пояснял далее фюрер, — но теперь мы обеспечены ею на сто лет. Нам нужны колониальные дополнения, но мы их получим в Центральной Африке — в наших старых колониях. Это ваших интересов не затрагивает.

— Ваша мысль в своей основе верна, — согласился Молотов.

— Благодарю! Мы должны понять необходимость совместного развития мира… Нет, мы не станем чем-то единым — немец никогда не станет русским, герр Молотов, а русский — немцем. Но развитие должно быть мирным. Причем в Азии будущее за Японией… Хотя…

Гитлер пожал плечами и признался:

— Я не хочу изменять холодному рассудку, но и в Азии могут возродиться такие силы, которые исключат там европейские колонии… Поэтому так важны наши взаимные отношения и ваши отношения с Италией. Сейчас мы все втроем заперты во внутренних морях, и лишь три страны имеют выход в свободное море — Англия, Америка и Япония… И тут надо что-то менять… Мы хотим выйти к Северному морю, Италии надо сбросить «засов» Гибралтара, а России нужен теплый океан…

Гитлер взглянул на сидящего рядом Риббентропа, потом перевел глаза на Молотова… Молотов был по-прежнему доброжелательно сосредоточен…

— Теперь— о делах текущих… На Балканах нам необходимо определенное сырье… Но его надо защитить от англичан. Необходимость борьбы против них довела немцев до Нордкапа, и она же может довести их до Египта, хотя это и нежелательно… Мы не можем отдать англичанам и Грецию… Германия, герр Молотов, хочет мира, и я предлагал его сразу после польской кампании… Тогда Англия и Франция могли прекратить войну, не понеся никаких жертв. Но с тех пор пролилась кровь, а кровь создает права… За нее надо платить… Я говорил об этом с Петэном и Лавалем… Гитлер вздохнул:

— Все же Германия предпочла бы закончить войну еще в прошлом году и демобилизовать свою армию для мирной работы. С экономической точки зрения война — плохой бизнес даже для победителя. Дешевле достигать своих целей в мирное время…

Образ мыслей фюрера был нормальным для нормального человека. И то, что он смотрел на войну как на разорительное явление, лучше многого другого доказывало, кто стал действительным поджигателем мировой войны… Ведь для Золотой Элиты, для Дюпонов и Рокфеллеров, Бэзила Захарова и Детердинга, Бернарда Баруха и «Дженерал моторс» со «Стандард ойл» война напротив — была идеальным бизнесом с огромным и быстрым оборотом «товара» и финансов…

Молотов тоже был нормальным человеком из нормальной страны, и поэтому он горячо поддержал фюрера:

— Конечно! В любом случае военное достижение целей всегда обходится дороже, чем мирное…

А Гитлер, сознательно и подсознательно связывая войну с Америкой, говорил уже:

— Следующий момент— проблема Америки… Я имею в виду не текущие события… Сейчас Америка не борется за Англию, а просто хочет овладеть Британской империей. Она помогает Англии для того, чтобы развить собственные вооружения, получить новые базы и усилить военную мощь…