Сергей Кремлев - Кремлевский визит Фюрера

Гитлер хотел возразить, но Сталин жестом попросил подождать и ответил на невысказанный вопрос:

— Я отношусь к Японии с уважением, господин канцлер, и желаю ей добра. Да, Япония обуреваема идеями гегемонии… Китаю до этого очень далеко — его задача понятна. Но Китай — это пространства, это рынок для машин и заводов, это — сырье. Мы хотим сильного и независимого Китая, потому что такой Китай будет нуждаться в сильной внешней поддержке для своего внутреннего роста… Китай будет стоять перед выбором друга: мы или США. Мы предлагаем вам объединиться в нашей борьбе за Китай…

— А Япония? Какой вы видите ее судьбу?

— Япония? Япония вполне может иметь с нами хорошие отношения уже потому, что она имеет плохие отношения с Америкой… Но давайте, господин рейхсканцлер, подождем с Японией, с Индией… Если мы покончим с Англией, то…

Гитлер слушал, увлекаясь все более и более… Обычно он предпочитал собственный монолог, но Сталин без малейшего нажима заставил слушать себя. Гитлер и слушал, а Сталин предложил:

— Мы готовы вам здесь помочь, и помочь крепко, но для этого надо хорошо подготовиться. Сегодня мы готовы вести большую войну… — Сталин помолчал, а потом твердо пояснил, — но лишь оборонительную. А для того, чтобы мы совместно разгромили Англию в Европе и тут же могли наращивать движение на Ближний Восток и в Индию, нужны иные силы… Причем мы можем идти в Индию лишь как освободители ее от англичан, а не как ее завоеватели. Ведь независимая Индия — это хорошо для нас с любой точки зрения. Да и для вас, по-моему, тоже…

Сталин умолк… Гитлер — да и не он один — ждал итога, и Сталин подытожил:

— Господин Гитлер! Давайте подождем до 1942 года… Я предлагаю отвести ваши войска к западным границам генерал-губернаторства, а мы готовы оттянуть в глубь страны свои… Уж очень много их начинает скапливаться по обе стороны границы. Кому от этого выгода — Черчиллю? Рузвельту?

Все, сказанное Сталиным, было так неожиданно, реагировать на него было так непросто, что фюрер ухватился за последнюю фразу и спросил:

— А кстати, что вы можете сказать об Америке, герр Сталин?

— Мы не против США… И не стоит вносить тут идеологию. Ленин говорил о капиталистах США примерно так: пусть они нас не тронут, а мы их не тронем… И этот подход мне кажется верным не только для США… России нужен мир, господин Гитлер… Уверен, что мир нужен и Германии… Но за мир иногда надо и повоевать…

В комнате на мгновение повисла тишина, а потом фюрер предложил:

— Герр Сталин! Я услышал от вас так много неожиданного и интересного, что надо хорошо обдумать — как нам решать конкретные задачи текущего дня…

Сталин кивнул, соглашаясь…

— Я буду думать над этим, и у меня есть к вам вопросы… Как я понимаю, есть вопросы и у вас ко мне.

Сталин снова кивнул.

— Но сейчас я хотел бы спросить о деле абсолютно конкретном…

— Я вас слушаю…

Гитлер откашлялся и сообщил:

— В феврале 38-го года вы закрыли наши консульства в Ленинграде, Харькове, Тбилиси, Киеве, Одессе, Новосибирске и Владивостоке. Можно ли дружить, если совершенно не знать друг друга? Риббентроп мне жалуется, что все, что он может узнать о России, кроме репертуара московских театров, которые посещает Шуленбург, это информация ежемесячного дипкурьера из Берлина в Токио и обратно… То, что он докладывает, это все, что нам известно о России вне Москвы… Вряд ли это нормально. Много ли увидишь из вагонного окна?

Сталин прекрасно понимал, что одним дипкурьером перечень информаторов фюрера на исчерпывается, однако виду не подал и сказал:

— Согласен… Однако, господин Гитлер, я не хотел бы, чтобы между нами оставались недоговоренности. Дипломатия и разведка всегда шли рука об руку… Другое дело, что когда разведка полностью вытесняет дипломатию, то вряд ли такая информация поможет взаимопониманию. Что можно увидеть в замочную скважину? Еще меньше, чем из окна курьерского вагона…

Гитлер замолчал так надолго, что казалось — его красноречие разлетелось на мелкие осколки, столкнувшись с такой твердой прямотой… Сталин не издевался, не демонстрировал недовольство. Он просто сказал то, что отвечало реальности, и теперь спокойно ждал ответа.

И смотрел он при этом добродушно и доброжелательно…

— Господин Сталин, — Гитлер наконец собрался с мыслями, — к сожалению, вы правы как в самом тезисе, так и в конкретной оценке. Но Россия сейчас — это действительно сфинкс. Впрочем, сфинкс хотя бы задавал загадки, и по ним можно было что-то понять в нем самом. А Россия — сама загадка, и если я ее не разгадаю, то…

Гитлер опять замолчал, споткнувшись о недосказанную мысль, но Сталин улыбнулся и досказал:

— Господин Гитлер! Мне было бы искренне жаль, если бы вы не разгадали эту загадку. Ведь если верить легендам, судьба таких несчастливцев была не из завидных. Но я убежден, что если мы начнем разгадывать ее вместе, то посрамим все легенды… Если вы считаете это полезным для нас обоих, мы возобновим работу всех ваших консульств и готовы открыть их дополнительно…

Гитлер молчал, ожидая, и Сталин закончил:

— Скажем, в Баку, Сталино и Саратове. Рядом с последним — наша республика немцев Поволжья, и расширение культурных, — Сталин вдруг резко и отчетливо выделил это слово голосом, — контактов будет не лишним. Как вы полагаете?

— Безусловно! Культурные, — Гитлер тоже выделил это слово интонацией, — контакты мы будем развивать в первую очередь…

— Что же касается вашего дипкурьера, то я предлагаю немного разгрузить его. По нашему Транссибу мог бы вполне проехать туда и обратно ваш министр пропаганды, доктор Геббельс. С его острым глазом и талантливым пером можно увидеть там многое…

— Геббельс? Из окна вагона? — тут же отреагировал Гитлер полушутливым тоном.

— Да, Геббельс. Но, конечно, не только из окна.

Сталин замолчал, улыбнулся в усы, сделал короткий жест рукой и продолжил:

— Наши Поволжье, Урал, Сибирь и Дальний Восток надо видеть основательно… Было бы желание, и мы их товарищу… — тут Сталин сделал паузу и взглянул на собеседника с нескрываемым лукавством, — Геббельсу покажем.

ВРЕМЯ летело, оно летело над старыми стенами старой Цитадели, обтекая их не без боя, а напротив, с боем, ибо не было сейчас над миром мира, даже если где-то и не гремели еще пушки…

Такой уж получалась тогда та эпоха…

За беседой пролетело уже почти три часа, и Сталин предложил:

— Не пора ли нам сделать небольшой перерыв, а потом — за стол? Уже большой компанией?

— Пожалуй, пора, — искренне согласился Гитлер…

Через час они уже сидели во главе длинного стола в большом зале… На обед было приглашено человек сорок. Теперь стол был не только сервирован, но и уставлен так густо и богато, что слюнки потекли даже у весьма воздержанного фюрера…