Владимир Лисичкин - Война после войны: информационная оккупация продолжается

Что касается технологий, то многие прикладные научные разработки, значительно превышающие мировой уровень, были сделаны в оборонной промышленности. Но из-за водораздела между оборонной и обычными отраслями промышленности уже разработанные технологии в обычные отрасли практически не внедряли, используя в качестве аргументации секретность. При этом страна терпела огромные убытки. Тормозились также работы по информационным технологиям, постепенно приобретавшим решающее значение для научно-технического прогресса (ср. гл. 1), что пытались прикрыть нехваткой средств или первоочередностью других направлений. В качестве первоочередных выдвигались или крупные амбициозные проекты, или проекты, которые дадут отдачу в очень далекой перспективе. Крупные неконтролируемые проекты были очень выгодны исполнителям и находили поддержку. Вся совокупность действий пятой колонны вела к торможению темпов развития и дезорганизации экономики, придавала ей неравновесный характер.

Назревавшую необходимость структурных преобразований в экономике, придания ей равновесного характера (ср. гл. 1) осознали в Китае и, частично, в Венгрии. Их планировал А. Н. Косыгин, но в конце концов все положили под сукно. Смысл же действий идеологов состоял в координации усилий с целью задержать экономическое развитие страны, опираясь на аргументацию о нарушении марксистско-ленинских принципов.

Второй этап информационно-психологической войны, длившийся четверть века (1960—1985 гг.), носил эволюционный характер. Внешне все менялось очень медленно и незаметно. Ставка была сделана на постепенность изменений. Но процессы шли и направлялись пятой колонной, контролировавшей власть в стране. Идеологическая сфера и откровения идеологов приобретали все более оторванный от жизни характер, и в разговорах людей между собой все чаще слышалось по их адресу слово «идиотизм». Тормозилось внедрение высоких технологий при высочайшем развитии фундаментальной науки. Во внешней торговле утвердилась сырьевая ориентация. Об организации огромных бессмысленных затрат говорилось в цитированной выше книге Кисунько [13]. Управленческие структуры в значительной степени заменялись системой личных связей. Одним из условий положительного завершения дел в вышестоящих организациях стал список конкретных людей в главках и министерствах, реально принимающих решения. На первый план выходили не государственные интересы, а возможность получения выгоды. Все большую роль приобретают зарубежные поездки и связи. Определяющий итог второго этапа — потеря веры, объединяющей массы людей. Вера играла ключевую роль в трудные времена, она объединяла людей вокруг своих лидеров: Дмитрия Донского, Сергия Радонежского, Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского, Петра I, Иосифа Сталина в самые различные времена: в Смутное время, в войне 1812 года, в Гражданской и Отечественной войнах. Она имела различные формы, но единую глубинную сущность. Что касается веры в социализм, то ее подорвала длившаяся десятилетиями кампания против И. В. Сталина, развернутая идеологами КПСС, подвергшими остракизму советскую эпоху, и, по существу, пародийный характер восхвалений В. И. Ленина. Находившиеся «на престоле» поздний Л. И. Брежнев и К. У. Черненко в лучшем случае вызывали лишь чувство жалости. Если раньше страна имела высокие темпы развития, далеко опережавшие мировой уровень, то к началу 80-х они резко снизились, а образовавшийся технологический разрыв постепенно увеличивался уже не в пользу СССР. Пропагандируемый идеологами «марксизм-ленинизм» вообще и «научный коммунизм» в частности в начале 80-х воспринимался многими как некий необходимый обряд, ничего общего не имеющий с действительностью.

Возникающий идеологический вакуум постепенно наполнялся новым содержанием. На передний план выходят национальные и региональные интересы, а КПСС приобретает мозаичную клановую структуру. В условиях огромной многонациональной страны это несло с собой большую потенциальную опасность. В данной связи интересна параллель с 1918 годом, приведенная в книге В. В. Жириновского [24]:

«Тогда, в 1918 году, Черчилль безусловно понимал, что Россия ничем Англии не угрожает, но не хотел отказаться от мысли, что наступил подходящий момент ослабить и расчленить великую державу. Английский посол в Париже лорд Верти писал о „так называемом русском народе“: „Такой вещи вообще не существует, перед нами не что иное, как конгломерат различных рас, разбившихся на куски“. И далее: „Нет более России! Она распалась… Если только нам удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т.е. Финляндии, Польши, Эстонии, Украины и т.д., то, по-моему, остальное может идти к черту и вариться в собственном соку“.

К концу второго этапа обозначаются силы, чьи интересы начинают входить в противоречие с существующим строем. Первая из них — это верхушка самой КПСС. Для одной ее части путь наверх шел через подлаживание, пресмыкательство или предательство бывших покровителей, для другой — через теневое перераспределение товаров, жульничество, для третьей — через покрытие «дружков», расправу с теми, кто «высовывается». Получив возможность зарабатывать на распределении ресурсов, квартир, денежных средств, прослойка распределителей имела цель получения и экономической власти, с тем чтобы создать и использовать капитал для себя.

Вторая сила — теневики, уже сумевшие нажить значительные капиталы. Но им важно было легализовать его и приобщиться к реальной власти.

Третья сила — растущая прослойка «лишних» людей в интеллигенции. К 80-м годам СССР располагал примерно четвертью научных работников мира, но эффективность их работы падала. У многих людей, окончивших вузы, ставших кандидатами наук, имелся определенный уровень притязаний, иногда внутреннее пренебрежение к «гегемону», иллюзия понимания различных проблем. В реальной жизни их образование часто было не нужно: на заводах — толкачи, в институтах — имитация деятельности. Возникает осознание бессмысленности работы, несложившейся судьбы — своего рода комплекс неполноценности. Оправдание находят в том, что виноваты не они, а система.

Еще один важный фактор связан с обстановкой идеологической стерильности, созданной в стране идеологами КПСС, не допускавшими обсуждения новых идей и теорий, называя их идеалистическими, а используя лишь препарированный «марксизм-ленинизм». Поэтому, подобно марсианам в книге Г. Уэллса «Борьба миров», не обладавшим иммунитетом к действию микробов и погибших в земных условиях, люди в массе своей были лишены иммунитета к непосредственному пропагандистскому психологическому воздействию и в результате оказались беззащитными. Таким образом, многое из того, что ранее воспринималось нами как театр абсурда, было результатом блестяще проведенных операций.