Сергей Кисин - Особенная стать России

То есть, для ватиканской пропаганды проордынская ориентация русского духовенства была настоящим подарком.

На это и указывали католические посланцы, подчёркивая непатриотический характер «схизматиков» и отказ их от сопротивления «варварам». В свою очередь Ватикан предлагал русским князьям в ответ на смену веры королевскую корону из рук папы и военную помощь от «братьев-крестоносцев».

Таким образом, перед владетелями разгромленного феодального государства возникла малорадующая дилемма: либо сохранить православную веру, но полностью интегрироваться в огромную Монгольскую империю на правах мелкого нойона, исправно платить ясак и «налог кровью», отправляя воинов сражаться под ханскими бунчуками, либо сменить веру, принять папскую инвеституру, но получить королевскую корону с последующей гарантированной кровавой войной с Ордой. В первом случае из страны вымывались бы наиболее здоровые и сильные мужчины (военные, ремесленники, мастеровые, учёные, хлебопашцы), красивые и здоровые женщины в качестве рабынь, обрекая территорию на запустение и обнищание. Во втором – затяжная война в компании сомнительных союзников, уже не раз битых монголами, но жаждущих расширения своего влияния на новые территории.

В обоих случаях Русь ожидали экономическая деградация, депопуляция, утрата политической самостоятельности и этнической самоидентификации. В ближайшей перспективе – исчезновение со страниц истории.

Примеры этого были перед глазами современников. Правитель прибалтийских ливов Каупо принял католичество в 1191 году. Бывшего язычника показательно принимали в Германии, тепло приветствовал папа Иннокентий III, подаривший ему богато украшенную Библию. Под бдительным оком Ордена меченосцев неофит Каупо начал огнём и мечом прокладывать дорогу к власти для своей семьи, разоряя капища и уничтожая земляков. В итоге повстанцы сожгли его Турайдский замок, сам Каупо был убит, а всё его имущество перешло к рижскому епископу Альбрехту.

В захваченном в 1240 году рыцарями-тевтонами Пскове на престол был посажен князь Ярослав Владимирович, ходивший с немцами в походы на собственные земли. Согласно хранящемуся в Стокгольмском государственном архиве акту указывается, что «королевство, именуемое Псковским, было передано королем Гереславом, наследником этого королевства, Дерптскому епископу Герману». То есть, принявший католичество Ярослав в итоге потерял не только веру, но и княжество, династию и саму жизнь. А это уже получалась вполне конкретная схема: в обмен на смену веры марионеточному правителю под видом помощи дают военную силу, вынуждают подписать дарственную на католические структуры и в итоге оккупируют территорию.

Князь Галицко-Волынский Даниил Романович после монгольского нашествия также сделал выбор в пользу Ватикана. Францисканский монах Плано Карпини летом 1247 года встретился в Киеве с князем и получил от него заверения, что он и его брат Василько «желают иметь Господина Папу своим преимущественным господином и отцом, а святую Римскую церковь владычицей, и учительницей, причем подтвердили все то, о чем раньше сообщали по этому поводу чрез своего аббата, и послали также с нами касательно этого к Господину Папе свою грамоту и послов».

Князь принял католичество, получил корону от папы, обязавшись пойти в крестовый поход на Орду. Но через несколько лет на Галичину пришёл с войском монгольский темник Бурундай, а «господин и отец» палец о палец не ударил, чтобы помочь новому «королю». Даниил вынужден был идти на поклон к Бурундаю и платить «налог кровью» – пойти вместе с ним в поход на теперь уже единоверную Польшу.

Подобная дилемма возникла и перед юным новгородским князем Александром Ярославичем, только-только последовательно отразившим набеги шведов и тевтонов. Папа Иннокентий IV дважды отправлял ему послания и буллы, настаивая на смене веры и устроении в Пскове католического храма.

Никоновская летопись сообщает: «Однажды явились к нему послы из великого Рима от папы, который велел сказать Александру: «Слышали мы о тебе, князь, что ты честен и дивен, и велика земля твоя: поэтому прислали мы к тебе от двенадцати кардиналов двоих хитрейших – Галда и Гемонта, да послушаешь учения нашего». Александр, подумавши с мудрецами своими, описал папе все случившееся от сотворения мира до седьмого вселенского собора, прибавив: «Все это мы знаем хорошо, но от вас учения не принимаем».

Князь оказался умнее «хитрейших» и прозорливее безрассудного Даниила Галицкого. За четверть века своего правления он, понимая расстановку военных и политических сил, ни разу не ввязался в авантюры с противостоянием Орде, ни разу не повёлся на междоусобицы, ни разу не дал понять Ватикану, что готов на какое-либо сотрудничество, кроме торговли. При этом князь Александр отразил все нападения на Русь с Запада и договорился с ханом Берке о том, что «налог кровью» для похода на Хулагу-хана не будет распространяться на Русь. Александр Невский пошёл «другим путём», сумев за счёт дипломатических и военных усилий сохранить государство, веру, экономику и их основу – народ. Он понимал, что бороться с могучими монголами разорённой «Батыевым погромом» и раздираемой феодальной раздробленностью стране самоубийственно. Предстояло сначала набраться сил, перевооружиться, перенять у тех же захватчиков тактику действий лёгкой конницей и лишь потом искать «собственное поле Куликово». Невскому принадлежат пророческие слова: «Не в силе Бог, а в правде».

Историк Дмитрий Иловайский писал: «Александр Ярославич принадлежит к тем историческим деятелям Северной Руси, в которых наиболее отразились основные черты великорусской народности: практический ум, твердость воли и гибкость характера, или умение сообразоваться с обстоятельствами».

Два с половиной века Русь пребывала в состоянии ордынско-вассальной летаргии. За это время страна пережила 94 карательных больших и малых набега, из которых лишь несколько были успешно отражены (в том числе разгромом ордынцев на реке Воже и на Куликовом поле). Русские княжества ежегодно платили Орде ясак – «царёв выход».

День была совсем не малой. Со времени завоевания Владимиро-Суздальская Русь платила Орде 14 видов дани-«ордынского выхода». Основной единицей обложения был «дым» – по полгривны с сохи в 1275 году. Исходя из стандартного веса серебряной гривны в 150—200 г, это составляло около 500 кг серебра.