Александр Севастьянов - Апология дворянства

Однако никакая, даже предположительно лучшая и большая, часть не может претендовать на звание целого. Разумеется, нация не сводится, не может сводиться только к ее высшим классам, но и без них она тоже – не нация. Нация – это все вместе, бедные и богатые, сильные и слабые, знатные и простые.

Пример культурных героев любой нации, как правило, принадлежащих к классу эксплуататоров или примыкающей к нему части интеллигенции, ярко это подтверждает. История искусства вплоть до ХХ века – эпохи «восстания масс», по Ортеге-и Гассету, – есть история вкусов верхнего, эксплуататорского слоя общества, и только. Однако, разве может быть полноценная нация без национальной культуры в ее высших проявлениях? Таким образом, конституирующая роль верхних классов в процессе нациеобразования совершенно неоспорима.

Тем более в принципе несостоятельно представление о нации как о некоем этноклассе (это какой-то «слонопотам» политологии), заимствованное в новейшей отечественной традиции с Запада. В авторитете, как обычно, т.н. марксисты и лично Эрнст Геллнер, поставивший на поток производство популярных, но предельно сомнительных, а то и прямо нелепых тезисов: «Только когда классу удается в той или иной степени стать нацией, он превращается из „класса в себе“ в „класс для себя“ или „нацию для себя“. Ни классы, ни нации не являются политическими катализаторами, ими являются лишь „нации-классы“ или „классы-нации“» 13 13 Геллнер Э. Нации и национализм. – М., Прогресс, 1991. – С. 252. Критику таких столпов конструктивизма, как Э. Геллнер, Э. Хобсбаум, Б. Андерсон см. в ст.: Александр Севастьянов. Идолы конструктивизма. – Вопросы национализма, №10—11, 2012. . Эти вполне бессмысленные, высосанные из пальца вариации английского еврея-псевдомарксиста не только отчасти обнаруживаются в трудах экзотического «англичанина» Теодора Шанина 14 14 Теодор Шанин (1930—2020), еврей, в 1948 году бежавший из социалистической Польши в Палестину, где добровольцем воевал в составе коммандос, создававших на крови арабов (и не только) государство Израиль. Впоследствии сделал научную карьеру в Англии. Выдвинул концепцию этнокласса, понимая под этим представителей одного этноса, занявших определенную социальную нишу (например, купеческое сословие в Сингапуре, состоящее почти из одних китайцев). , но проросли, увы, и на отечественной почве в трудах Валерия Соловья 15 15 Соловей В. Д. Русские как этнокласс. – Вопросы национализма, №, 2010. Валерий Дмитриевич, оттолкнувшись от Шанина, далеко вышагнул за рамки первоначального, «шанинского» понимания термина, смело записав в этнокласс всю русскую нацию в целом. Смело, но безосновательно. .

Теория Соловья о русских как эксплуатируемом этноклассе наиболее своеобразно интерпретирует эту точку зрения. Бестрепетно вычеркнув из состава народа верхние слои (не эксплуатируемые, а эксплуатирующие или к эксплуататорам примыкающие), можно, конечно, ставить вопрос и так. Но если нация, как полагают очень многие и я в том числе, – это весь разросшийся и обретший свое государство этнос, с богатыми и бедными, культурными и некультурными, эксплуататорами и эксплуатируемыми, тогда никаким «этноклассом» она не может быть по определению. Слонопотамы в природе не встречаются, а только в детских книжках.

Столь же несостоятельно и представление об утопическом обществе, в котором вообще исключена эксплуатация человека человеком, как о некоей противоположности «одноклассовой нации». Нам, жившим в «государстве рабочих и крестьян», нам, которых всячески пытались превратить в «советский народ – общество социальной однородности», нам, которым, вопреки суровой очевидности, внушали мысль об отсутствии эксплуатации в социалистическом государстве, не нужно объяснять искусственность и нежизнеспособность такой модели «нации». Ведь мы знаем об этом непосредственно, из трудного опыта нашей Родины, где главный производитель прибавочной стоимости и двигатель прогресса – интеллигенция – был полностью лишен справедливой доли в произведенном богатстве. А крестьянство на несколько десятилетий было повторно прикреплено к земле, закрепощено в колхозах.

И Соловей, и Сергеев смело проводят открытую апологию большевизма и Октября. Хотя при этом избегают опираться на труды или высказывания Покровского, Луначарского, Вишневского и иже с ними идейных большевиков (имя им легион). Возможно, стесняются такого духовного родства. Тяга к респектабельности, понимаемой в наши дни не так, как еще только треть века тому назад, определяет для них иные предпочтения в традиции мысли, как отечественной, так и зарубежной. В частности, среди своих предшественников они числят славянофилов и западных советологов/русологов.

Например, Соловей, ссылаясь на труд Веры Тольц 16 16 Tolz Vera. Rusia. – L., 2001. Pp. 85—87. Вера Сергеевна Зилитинкевич (Тольц, Горлицкая), внучка академика Д. С. Лихачева – профессор Манчестерского университета. , отмечает: «С подачи славянофилов крестьянство стало представляться квинтэссенцией русскости. В национальном литературоцентричном дискурсе эта позиция окончательно возобладала усилиями великой русской литературы, в которой со второй половины 40-х годов XIX в. важное место заняли фигуры олицетворявших „народ“ крестьянина и „маленького человека“, противопоставленных вестернизированной элите» 17 17 Соловей В. Д. Русская история: новое прочтение. – М., АИРО-XXI, 2005. – С. 124—125. .

Что касается Сергеева, то он посвятил свою кандидатскую диссертацию, выполненную с блеском, именно славянофилам.

Правомерно предположить, что как Соловей, так и Сергеев попали в плен характерных славянофильских представлений, заразились ими. Рассуждения Соловья о русских как этноклассе, антиэлитаризм и эгалитаризм Сергеева об этом ярко свидетельствуют. Их выводы и оценки – развитие именно славянофильской концепции народолюбия, доведение ее до закономерного, заложенного в ней абсурда.

При этом Сергееву свойственно ссылаться на Соловья как на прямого идейного предшественника, на авторитет. В своей книге «Пришествие нациии?» он сочувственно пересказывает концепцию В.Д., чтобы далее исходить из нее:

«Соловей дает краткий очерк русской истории… Главной причиной кризиса 1917 года явилось культурное и этническое отчуждение элиты от народа, начавшееся с петровских реформ. Большевики сумели использовать в своих интересах „национально-освободительную борьбу русского народа“ и оседлали „качели русской истории“, „культивируя на стадии прихода к власти анархические настроения масс… В фазисе удержания и упрочения власти они обратились к не менее мощному государственническому началу русского народа“» 18 18 Сергеев С. М. Пришествие нации? – М., Скименъ, 2010. – С. 150. .