Петр Мостовой - Идеология русской государственности. Континент Россия

Дело не только в миссии хранения православия, которую принимала на себя Россия как единственное, мощное и конкурентоспособное православное государство. Дело ещё и в имперском принципе, при котором империя понимается как способ взаимно развивающего сосуществования народов, реализованный в Византии. И, как мы думаем, главное – тысячелетний формат существования «двух первых Римов». Государство Ивана III принимало исторический вызов – создавалось как минимум на тысячу лет. Ведь Рим – вечный город вечной империи. И Москва – Третий Рим не только как последний оплот православия, но прежде всего как долгое государство .

Большинство историков считают, что именно в период Ивана Васильевича сформировалось русское самодержавие. Оно не тождественно само по себе русской государственности, но одно у нас исторически невозможно без другого. Ключевое понятие для нашей истории и нашей страны. Именно Иван III вводит его в качестве действующего и определяющего. Вокруг этого понятия сломано много копий, его считают негативным как марксисты, так и либералы. Появление этого понятия связывают со второй супругой Ивана III византийской принцессой Софьей Палеолог и переносом смыслов с греческого: αυτοκρατεία – автократия, отαὐτός ( сам ) +κρατέω ( властвовать ) – самовластие. И, соответственно, самодержец –αυτοκράτορ (букв. «сам властвует», «сам держит власть»).

Как минимум два значения стояли за этим титулом:

1) суверенитет и международная независимость, ставшая для Руси важнейшей ценностью после выхода из-под ордынской власти;

2) единодержавие, где власть является неделимой сущностью, которая принципиально не может расщепляться.

Вся полнота власти принадлежит одному только государю, только он наделяет ей других и только для исполнения службы и выполнения приказов. Но при этом государь сам служит государству и народу . Поэтому отношения между государем и народом не требуют никаких посредников, «несущих на себе часть власти». Государство как бы рождается из государя и государем. Власть полагается принципиально неделимой и заключённой в государе, который и полагает ей границы и основания. Но сам государь есть важнейшая часть государства. Власть помещается в государство через государя.

Не рассматривались Иваном Васильевичем никакие соправители, даже если это были наследники. Иван III имел все основания носить принятый им титул «самодержец всея Руси».

В этом можно усмотреть троякий смысл.

С одной стороны, термин «самодержец» предъявлял претензию Московского князя на великую историко-религиозную преемственность. После падения Византийской империи Русь оставалась единственным в мире православным государством (кроме маленькой Грузии), и это нашло отражение в титуле.

Далее титул задавал «пространственную амбицию» Москвы на будущее, программируя продолжение её борьбы за «монополию на русскую идентичность» с немногочисленными осколками удельной эпохи и с Великим княжеством Литовским, в чьём составе оставалось ещё много западнорусских земель (да и в самом официальном названии ВКЛ присутствовало добавление «…и Русское»).

И, наконец, главное: такой титул мог носить только глава централизованного государства с унифицированными порядками, с единым политическим, управленческим, правовым и идеологическим пространством.

Однако самодержавие не тождественно абсолютизму, с которым его часто и неверно отождествляют. Оно нисколько не тождественно и тирании, которую весьма произвольно связывали с самодержавием и русские либералы, и позже почти вся советская идеологическая традиция. Людовик XIV, утверждавший: «Государство – это я», действительно декларировал главный принцип абсолютизма, когда в одной персоне сливаются и власть, и государство, становятся тождественны и неразличимы . Французский монарх присваивал государство себе, поглощал его. Русский государь отдаёт себя государству, включается в него. Государство есть форма реализации и существования власти, её воспроизводства . Людовику XIV никогда бы не пришло в голову, что он должен служить . И вообще что-либо делать . За него и его отца работали кардиналы римской католической церкви. Если власть и государство неразличимо сливаются, то исчезновение одной сущности автоматически уничтожает и другую.

Власть, находящаяся вне государства, не воспроизводится (с этим значительно позже столкнётся наша коммунистическая власть). Подменяя собою государство (чистая тирания) или отождествляя себя с государством (абсолютизм), власть, однажды в конце концов разрушаясь, наносит вред и государству.

Русское самодержавие не отождествляет с собой государство, как западный абсолютизм, и не полагает себя над государством (рассматривая его в качестве средства – как традиционная и тем более современная управляемая демократия). Русское самодержавие является гарантом русской государственности, видя в государстве форму своего существования.В определённом смысле это взаимозависимые, но разные, симбиотически взаимодействующие сущности .

Самодержавный принцип власти и добровольное подчинение народа этой власти – мощный и конкурентоспособный принцип. Реализовав в правлении Ивана III принцип самодержавия как принцип цивилизационной самоорганизации, русские достигли очень многого. Они сразу развернули суверенное имперское пространство, которому суждено было только расти.

Исторической особенностью Российского государства, непрерывно за всю его пятисотлетнюю историю обеспечивающего восстановление и преемственность власти (решаемых ею задач), а также цивилизационную преемственность русского человека даже при радикальной смене политических систем , стал вынужденный оборонительный характер государственной стратегии и соответствующий этой стратегии военный тип государства. Русский правитель всегда должен был быть хорошим военачальником. Русские воевали за себя сами, а не пользовались наёмниками, как Византия или олигархии Европы, плохо по этой причине кончившие.Монголы преподали русским уроки военной и политической верности и преданности, чем пресекли славянскую культуру междоусобиц, политического и военного предательства. Монголы заставили русских объединиться в борьбе и поставить перед собой задачу освоения континентального пространства распавшейся монгольской империи. Суровые природные условия, протяжённость территории, трудности обороны суши при отсутствии водных преград сформировали принцип сотрудничества и взаимопомощи всех народов, входящих в русскую цивилизацию, которая отвергла узкие рамки национального государства и расширялась как русская ойкумена . Свой Александр Македонский нам не понадобился. Мы пошли другим путём . Нашествия монгольское, тевтонское, турецкое, польское, шведское, французское, немецкое были отражены, а русская территория в этом процессе стратегически увеличивалась, чем определен и сегодня её самый большой в мире размер.