Езид Гехинский - Россия во мгле, 2020. Книга вторая

Уничтожив идею социализма, подвергнув её осмеянию, радикал-либералы в начале 90-х годов открыли дорогу дикому капитализму, когда работодатель смотрит на людей наёмного труда как на лиц второго сорта. И теперь поход за истинно социалистическими идеалами надо начинать заново».

Карл Поппер утверждал, что поскольку процесс накопления человеческого знания непредсказуем, то теории идеального государственного управления (которая, по его мнению, лежит в фундаменте тоталитаризма) принципиально не существует. Следовательно, политическая система должна быть достаточно гибкой, чтобы правительство могло плавно менять свою политику и чтобы политическая элита могла быть отстранена от власти без кровопролития. Такой системой Поппер полагал «открытое общество» – общество, открытое для множества точек зрения и субкультур.

Из пяти комбинаций: крайне правые, правые, центр, левые, крайне левые, – в России с пугающей закономерностью власть захватывают или крайне левые, как в 1917 г., или крайне правые, как в 1993 г.

Большевизм – это навязывание силой своих крайних взглядов всему обществу. Россиянам надо изжить болезнь большевизма, неразрывно связанного с насилием. Богатства России велики, желающих их прихватить в угоду себе и в ущерб народу и установить своекорыстную власть, не останавливаясь ни перед каким обманом и насилием, более чем достаточно. Большевики на обещания не только не скупятся, но и обещают больше всех, они за счёт обмана, которому иные и сами верят, привлекают на свою сторону, а потом силой подчиняют своей власти. Для борьбы за власть используется заимствованная притягательная идеология, набирающая популярность в народе, но в процессе практического воплощения она искажается до нелепости или отходят от неё с лёгкостью. Власть большевиков неподконтрольна обществу, более того, большевистская власть подчиняет себе общество. Если бы заранее знали что сотворят большевики после 1917 года с Россией, они не смогли бы удержаться у власти, то же самое можно сказать о либерал-большевиках 90-х годов. У нас что в коммунизме, что в либерализме, везде превалирует большевизм. Большевики провозглашают, что только они знают как привести народ к счастью и благополучию и ведут его насильственным путём.

Мандел Крейтон: «Уже было такое в истории: является один или кучка людей, и берутся осчастливить сразу всех, и начинают уничтожать тех, кто не радуется, что их осчастливливают…»

Уинстон Черчилль: «Большевизм – это не политика, это заболевание».

В России одни левее здравого смысла, другие – правее, но всё, что выходит в управлении за пределы здравого смысла, позволяет говорить только о вариациях на тему катастрофы.

Ф.М.Достоевский: «Факт мой состоит в том, что русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нём смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, всё. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм».

Н.А.Бердяев: «Наши правые круги лишены истинного государственного и национального сознания».

К.Поппер: «Радикализм должен привести нас к отказу от разума и замене его безрассудной надеждой на политические чудеса».

Для большевиков, и левых, и правых, характерно тоталитарное сознание, нетерпимость к инакомыслию, даже если это здравомыслие, деятельность их принимает воинствующий характер в силу невежества, фанатизм одних увлекает других, в обществе разжигается дикая вражда, подтачивающая силы общественного организма. И левым и правым большевикам присуща жестокость, для них позволительны любые средства для достижения своих целей. Убеждённость, что они обладают монополией на истину, делает их готовыми идти на любые преступления, в стране устанавливается неправовой произвол. Несмотря на недовольство их политикой большинства россиян из-за резкого ухудшения уровня их жизни, нельзя выражать недовольство властью даже словесно после того, как большевики её захватили. Узурпировав насильственным путём власть, они объявляют себя народной или демократической властью и недовольных причисляют к врагам народа – монархистам, или к врагам демократии – коммунистам, с печальным для недовольных исходом, их ждёт третирование, преследование, тюрьма или лишение жизни.

И у левых и у правых большевиков развивается аллергия на правду, поэтому они стремятся к полному контролю над средствами массовой информации. В результате после длительного периода борьбы народа за своё освобождение устанавливается большевистское ярмо, левое или правое, т. е. вследствие гнусности методов большевики приходят к целям противоположным провозглашаемым и ожидаемым. После того как народ начинает осознавать это ярмо, борьбу за освобождение приходится начинать сначала на новом витке.

Социальная болезнь большевизма страшна своими катастрофическими последствиями, колоссальными человеческими жертвами, она ведёт к постепенному самоуничтожению народа, не даёт возможности развиваться обществу в современном цивилизованном русле.

Народ, если ему позволят, всегда может сделать выбор через демократические процедуры. Насилие, применяемое властью к мирной оппозиции или одной ветвью власти по отношению к другой, делает её не вполне легитимной в тех случаях, когда можно обойтись демократическими процедурами.

Как же оценивает один из лидеров демократического движения конца 80-х – начала 90-х годов Юрий Афанасьев результаты либерально-демократических преобразований? Дадим слово Ю.Н.Афанасьеву, 2011 г.: «Мне довелось быть не просто участником этих массовых спонтанных порывов ( конца 80-х – начала 90-х ), но и одним из организаторов обеспечения их безопасности и проведения. Я знаю, в них было много искренности, благородства, много протеста против всего дурного в том, надоевшем всем порядке. И была надежда на перемены к лучшему.

Наши либерал-демократы вообще никогда не были никакими ни либералами, ни демократами. Однако всё равно неоспоримо, что всё сделанное за последние двадцать лет в массовом сознании воспринимается как сделанное от имени либерализма и объявляется либерализмом и демократией. А общий итог всего сделанного, и это тоже неоспоримо, – нарастающее всеобщее крушение.

Приватизация как произвольный, вероломный единоразовый раздел доступа к основным ресурсам страны — включая землю и её недра (а также все основные виды деятельности, основанные на таком доступе) — между приближёнными, которых назначили таковыми сами же ельцинские «реформаторы», привела к тотальному и глубокому погружению России в омут организованной преступности, атомарного агрессивного эгоизма, ко всеобщей ненависти и абсолютной общественной безнравственности. […]