Роальд Алякринский - После коронавируса – СССР

Мысли, изложенные мною в опубликованных книгах, статьях, чаще не мои, а моих близких (родителей, друзей), к которым причисляю наших великих предков-гуманистов.

Обладая обширной и, что важно, независимой и искренней информацией по излагаемой теме, я пришел к выводу: нам необходим СССР, но не старый, а новый, под названием Союз Справедливых Самоуправляющихся Республик.

Справедливое, самоуправляемое общество будет по-настоящему единым в намного более сильном и дружном, чем сейчас, государстве, которое избежит предсказываемых многими несчастий, связанных как с ожесточением изнуренных карантином людей, так и с русофобией зарубежных врагов.

Прожил я в СССР 58 лет. Видел много хорошего, но немало и плохого. Хочу об этом написать. И пусть читатель вместе со мной рассудит, что нужно и что не нужно брать с собой для возможно грядущего после коронавируса нового, еще более дружного, чем прежний, СССР.

Начну с милиции, которую многие вспоминают по великолепному «Дяде Степе», описанному С. Михалковым. Были в СССР и такие, очень милые, охранники порядка. Но мне вспоминается бывшая в ходу поговорка: «Ты человек или милиционер?». Не всегда служившие в милиции работники были культурными. И вот отрывок из фельетона моего отца – ответственного секретаря газеты «Новороссийский рабочий», опубликованный в местной газете в 1931 году под названием «Дай-ка в кастрюле поворошу!»:

*В конце см. список источников, откуда взяты приводимые здесь отрывки.

«Городская столовая №1. Милиционер проверяет выходящих оттуда ее работников, не украли ли продукты:

– Стой! Стой все разом! Теперь подходи по одному… Это что у тебя – обед? Разрешение есть? Ну, есть так ладно. Дай-ка все-таки в кастрюле поворошу! И ворошит. Прямо рукой. Хоть бы вилкой вооружиться догадался! Потом ворошит в карманах, заглядывает даже в папиросную коробку…».

Отец спрашивает: «Неужели администрация предприятий во главе с их заведующими не дошла еще до точки в извращениях политики партии и государства?»

Западной внешней интеллигентности в СССР явно не хватало.

А вот мои воспоминания из более позднего времени… Однажды вечером в Красноярском аэропорту мне понадобилось сходить в туалет. Но даже и приблизиться к этому заведению, расположенному рядом с аэропортом, оказалось невозможно из-за огромной лужи, зловония и сплошной тьмы.

Свет здесь, поблизости от чуть ли не самой большой в мире гидроэлектростанции, почему-то не горел ни в самом туалете, ни на прилегающей к нему территории. Зато из этого мрачного угла хорошо просматривались светящиеся над аэропортом гигантские буквы лозунга: «Вперед, к победе коммунизма!»

Надо было слышать, с каким злобным вдохновением ругались, обходя зловонную лужу, пассажиры, прибывшие из разных краев огромного и великого Советского Союза, облегчая себя в отсвете букв сияющего призыва! А ведь действовал Красноярский обком КПСС, сидел в своем кабинете начальник аэропорта, сидела на своих местах могущественная партийная и советская номенклатура, призванная делать все для блага народа. Сидела, но этого не делала.

Что в первую очередь делали многие руководители, пересаженные на более высокую ступеньку номенклатурной лестницы? Благоустраивали свои кабинеты, меняли квартиры, дачи.

В магазинах периодически пропадали то бюстгальтеры, то сливочное масло. Очередь стала чуть ли не символом страны.

Верхний же этаж власти пользовался так называемыми «пайками» – питался недоступными «простому народу» продуктами.

В конце концов оказалось, что многим руководителям было мало того, что они имели. Они жаждали большей свободы. Не для народа, а для своего редко, но все же иногда наказуемого воровства. Отсюда – измена. Отсюда – развал страны.

Были и по-настоящему преданные идеалам социализма партийные руководители, о которых драматург А. Гельман сказал: «Речь идет не просто об отдельных стойких личностях, об отдельных гуманистических эпизодах: речь идет именно об исторической линии, нравственной линии в истории нашей партии. Мы просто плохо знаем эту сторону истории нашей партии, мы почти совсем не знаем ее героев, настоящих святых нашей партии».

К сожалению, победили не эти люди, а те, кого Д. Мережковский назвал «грядущими хамами».

Может быть, это не обидно, а смешно, но не столь уж значительное советское хамство поразило мою бабушку – дочь состоятельных родителей – когда на свет появился в Новороссийске автор этих записок. В местном ЗАГСе в 1932 году не оказалось нужного бланка. И выдали «Свидетельство о смерти». «Смерти» зачеркнули. Написали: «рождении». Мама, в отличие от бабушки, только посмеялась: «Он у меня очень живым родился. Вместо обычного „Уа“ закричал „Ура!“ Долго жить будет!»

Завершаю рассказ о плохом советском прошлом словами моего друга о том, кого на моей Родине сейчас многие превозносят, но значительная часть населения ненавидит. И это – одна из причин отсутствия единения моих соотечественников, того, что В. Путин назвал условием нашей непобедимости.

Давнему моему другу – писателю С. Жидкову присвоили после рождения имя «Сталинир». Еще при жизни И. Сталина он поменял его на «Станислав».

В марте 1953 года, когда сообщили о смерти вождя, мы с ним – студентом, как и я – шли по солнечному Арбату.

– Как же теперь без сильной руки? – сказал я.

– Болван! – отозвался старший друг, недавно демобилизованный из армии, – Его рукой Тухачевского расстреляли, других маршалов. А Блюхер от пыток в Лефортовской тюрьме помер. Из-за этого Гитлер и начал блицкриг в сорок первом. Так и сказал: «Нужно воевать, пока кадры не выросли вновь».

Я молчал. У друга мать – преподаватель марксизма-ленинизма. С Ворошиловым запросто беседовала. Где уж мне до их семьи! Они, конечно же, больше меня все знают.

– Гитлеру он больше верил, чем советским разведчикам, – продолжал Станислав. – Когда тот стал нас громить, так удивился, что в себя прийти не мог. Еле-еле его Молотов с другими в чувство привели…

Навстречу нам шли старик со старухой и малыми детьми. В изношенной одежде, лаптях.

– Он и деревню закрепостил, – взглянув на голытьбу, продолжил друг. – Паспортов не дал. За деревья налог стал брать. Их и попилили все…

Мне вдруг пришли в голову красивые песни и картинки колхозного благополучия из выпущенного при И. Сталине фильма «Кубанские казаки». И тут же – моя поездка в кубанскую станицу Раевку под Новороссийском. Нас, семиклассников из этого города, послали помогать станичникам. Тамошняя бедность нас поразила. Мы добросовестно пропалывали посадки свеклы и получали взамен кукурузную похлебку. Но кукурузная мука скоро кончилась, и мы «с голодухи» удрали в город.