Андрей Пятчиц - Русь великая, но делимая

Описание географических, климатических мест проживания и антропологических характеристик народа, названного Аристотелем и другими античными авторами «скифами», не соответствует условиям жизни и внешнему виду тех по преимуществу кочевых народов, которые появились значительно позже, но также назывались «скифами» в византийский период, спустя десять столетий после Великого грека.

Первое чёткое указание не только на народ «рось», но и на его конкретных представителей содержится в уже упоминавшейся выше Бертинианской летописи. Её часть, в которой впервые употреблён этноним «рось», составлена епископом Труа Пруденцием 15, человеком грамотным, компетентным и независимым от каких-либо мотивов, то есть без нужды исказить или необъективно передать имеющуюся у него информацию. В хорошо сохранившейся, не имеющей повреждений части текста «Annales Bertiniani» есть информация о «людях рос» в контексте события, непосредственно связанного с этими людьми и чётко датированного 839 годом. Источник уникальный в своём роде: в нём впервые изложено прямое указание на конкретных людей, являющихся частью некого народа (племени), поэтому приведём текст интересующей нас части рукописи в оригинале:

«Venerunt etiam legati Græcorum a Theophilo imperatore directi, Theodosius videlicet, Calcedonensis metropolitanus episcopus, et Theophanius spatharius, ferentes cum donis imperatori dignis epistolam; (…). Misit cum eis quosdam, qui se, id est, gentem suam, Rhos vocari dicebant: quos rex illorum Chacanus vocabulo… Misit etiam cum eis quosdam, qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant, quos rex illorum, Chacanus vocabulo, ad se amicitiae, sicut asserebant, causa direxerat, petens per memoratam epistolam, quatenus benignitate imperatoris redeundi facultatem atque auxilium per imperium suum totum habere possent, quoniam itinera per quæ ad illum Constantinopolim venerant, inter barbaras et nimiæ feritatis gentes immanissimas habuerant, quibus eos, ne forte periculum inciderent, redire noluit. Quorum adventus causam imperator diligentius investigans, comperit, eos gentis esse Sueonom exploratores potius regni illius nostrique quam amicitiæ petitores ratus, penes se eo usque retinendos judicavit, quoad veraciter invenire posset, utrum fideliter eo necne pervenerint; idque Theophilo per memoratos legatos suos atque epistolam intimare non distulit, et quod eos illius amore libenter susceperit, ac si fideles invenirentur, et facultas absque illorum periculo in patriam remeandi daretur, cim auxilio remittendos; sin alias, una cum missis nostris ad ejus præsentiam dirigendos, ut quid de talibus fieri deberet, ipse decernendo efficeret» 16.

«Прибыли тогда греческие легаты (послы), Феофилом императором направленные, Феодосий, правящий митрополит епископ Халкидонский, и Феофан, оруженосец 17 , доставившие с достойными императора дарами письмо; (…). Послал (имп. Константинопольский) с ними также тех, которые говорили, что они, народ их, Рос (ь) называют: король их Хаканом кличется, и с дружбой они пришли, как в письме упомянутом указано, и в добродетельной императорской власти и помощи, чтобы мочь через всю его империю пройти, потому что не хотят вернуться путями, которыми они пришли в Константинополь среди варваров и множеством свирепых диких людей населённых, которых они очень опасаются. Император, тщательно расследовав причины, установил, что люди эти – шведы-лазутчики, и не дружбы нашей ищут, и задержать их повелел, чтобы истинно доведаться, зачем пришли; и также Феофил с послами своими в письме убеждал не препятствовать и принять, и если любовь их окажется верной, дать им возможность без опасности вернуться на родину, и в том помощь оказать; в противном случае, так же как и посольство наше направить (обратно) , если таковое будет решено, (я) сам приму решение».

Описанное в рукописи не оставляет сомнения. Для епископа Пруденция « gentem rhos » («люди рось») однозначно были « sueonom », то есть скандинавами и, скорее всего, лазутчиками, скрывавшимися под неизвестным франкам названием «рось». Никаких сведений о внешнем виде этих людей в Бертинианской летописи не содержится, но они есть во втором по древности западном свидетельстве о «людях рось», оставленном в 949 году послом итальянского короля Беренгария в Византию, тогда ещё дьяконом Лиутпрандом Кремонским.

Следующим в хронологическом порядке источником, в котором упоминаются некие люди « rusios » (русиос, рось), является «Антаподосис», написанный государственным чиновником Священной Римской империи, дьяконом Лиутпрандом Кремонским 18.

В отличие от епископа Пруденция, этого автора в целом нельзя считать объективным, но в части оставленных им сведений о неких «русиос» (рось), он не имеет личной заинтересованности, и поэтому сведения могут считаться достоверными:

«Gens quædam est sub aquilonis parte constitua, quam a qualitate corporis Greci vocant ρούσιος, Rusios, nos vero a positione loci nominamus Nordmannos. Lingua quippe Teutonum Nord aquilo, man autem dicitur homo; unde et Normannos aquijonares homines dicere possimus. Hojus denique gentis rex vocabulo Inger erat; qui collectis mille et eo amplius navibus Constantinopolim venit» 19.

«В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют ρούσιος, „Русиос“, но мы их зовём по месту проживания норманнами. На тевтонском языке „норд“ – это „север“, „ман“ – „человек“, отсюда „нордманнов“ „северными людьми“ называть можем. Короля этого народа звали Ингер; который сюда на тысячах широких кораблей в Константинополь приходил».

В отличие от Пруденция, у Лиутпранда нет необходимости идентифицировать встреченных им в Константинополе людей, так как он настолько точно знает, кто они, что даже приводит варианты их названия на двух языках, в обоих случаях поясняя причины происхождения этих названий. В германском языке – по географическому принципу, а в греческом – по антропологическому.

Ещё одно любопытное свидетельство о скандинавах, повстречавшихся ему в Волжской Булгарии, оставил арабский дипломат Ибн Фадлан 20. В своих «Записках» («Рисале») он пишет:

«Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл. Я не видал (людей) с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Они не носят ни курток, ни хафтанов, но у них мужчина носит кису, которой он охватывает один бок, причем одна из рук выходит из нее наружу. И при каждом из них имеется топор, меч и нож, (причём) со всем этим он (никогда) не расстаётся. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские» 21.

Черты людей, привлекшие внимание арабского путешественника, в точности соответствуют внешним отличительным особенностям тех, о ком писали античные авторы и почти современник Ибн Фадлана Лиутпранд Кремонский: они нетипично светлокожи для южан, что получают солнечные ожоги, «сгорают» в южных широтах. Судя по описанию, в том числе одежды и оружия, речь идёт о варягах, которые в поисках расширения сфер своей торговой деятельности отклонились от уже достаточно освоенного их соплеменниками пути «из варяг в греки». Арабский дипломат не отождествляет их со славянами или кочевниками, проживавшими в то время в описываемом регионе, но вслед за другими авторами выделяет их в особую группу, конкретно называя «русами».