Андрей Пятчиц - Русь великая, но делимая

Корректор Полина Фадеева

Корректор Марина Крокх

Графика Элиза Осмо

Дизайнер обложки Дарья Плюх

Дизайнер обложки Клавдия Шильденко

Редактор Марина Крокх

© Андрей Пятчиц, 2020

© Дарья Плюх, дизайн обложки, 2020

© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-0051-0910-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

По поводу происхождения терминов «Русь», «русы» существует достаточно много различных, часто противоречащих друг другу гипотез. Практически все они укладываются в рамки двух основных теорий: скифо-сарматскую (славянскую) и норманнскую. Приверженцы обеих выдвинули множество версий, но на получение однозначного и, главное, бесспорного ответа на этот вопрос приходится только надеяться. В белорусской историографии данной проблеме серьёзного внимания не уделялось. Её если и рассматривали, то в контексте с общим термином «Русь» для всех восточных славян. Отдельно практически не рассматривалась и проблема территорий, входящих в состав современной Беларуси. Особенностью исследования данной темы относительно белорусских земель является то, что по ним на протяжении столетий проходит граница двух культур – западной (европейской) и евроазиатской (российской). Это накладывало определённый идеологический отпечаток на мнения исследователей, ограничивая их определёнными рамками, косвенно или непосредственно ставя в зависимость от официальных идеологий, довлевших в каждый исторический период.

Если взглянуть на проблему происхождения термина «Русь» чуть внимательнее, то становится очевидным, что камнем преткновения в разногласиях сторонников обеих теорий являются не столько лингвистические, сколько политические проблемы, выступающие sine qua non её существования. Это вполне объяснимо и даже закономерно, потому что начало дискуссиям положили не учёные, а враждебные друг другу политики: Йохан III Ваза (1537—1592 гг.), глава Шведского королевства, стремившийся расширить владения на восток, и не менее энергично расширявший границы своей державы в обратном направлении Иван IV Грозный (1530—1584 гг.). Любопытно, что в жилах обоих текла скандинавская кровь, чем и тот, и другой очень гордились. Московский царь не упускал случая напомнить окружающим, что род его берёт своё начало от самого Рюрика-варяга, у его оппонента острой необходимости в таких напоминаниях не было – о его шведском происхождении все знали. В принципе, оба государя были убеждёнными норманистами, так как выясняли сугубо внутренний, почти династический вопрос: чьи потомки первыми начали управлять на интересующем обоих участке земного шара. В основе дискуссии лежала банальная проблема права собственности, которая с течением времени приобрела политический характер, расширилась, обросла в той или иной степени авторитетными мнениями специалистов, но к окончательному решению не приблизилась и актуальности не потеряла. В процессе придания большей весомости политическим аргументам проблема первенства пополнилась многочисленными вопросами, призванными обосновать изменения социально-экономического характера на Евразийском континенте. И едва ли не витринным вопросом в этом деле стала этимология слова «Русь» и его производных.

У серьёзных западных историков происхождение этого термина больших вопросов не вызывает. Рационалистическое видение предмета давно сформировалось и представляет собой, как правило, перечисление существующих гипотез. Намного больший интерес западные специалисты уже давно проявляют к изучению не собственно указанной темы, но политических явлений, непосредственно или косвенно с ней связанных (панславизм, народничество, более локализованные националистические движения и т.д.). Существование двух точек зрения, норманнской и славянской, расценивается и изучается ими не как сугубо историческая проблема, но как политическое явление, существующее и уже имеющее свою собственную историю развития. Иными словами, западных учёных больше интересуют «плоды», нежели досконально изученные «корни».

В изучении темы на Западе исходят из конкретного и недвусмысленного свидетельства автора «Ипатьевской летописи»:

«И изгнаша Варѧгы за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собѣ володѣти, и не бѣ в нихъ правды, и въста родъ на род, и быша оусобицѣ в них. И воєвати сами на сѧ почаша. И ркоша поищемъ сами в собѣ кнѧзѧ, иже бы володѣлъ нами и рѧдилъ по рѧду, по праву. Идоша за море к Варѧгом к Руси. Сіце бо звахуть ты Варѧгы Русь, ӕко се друзии зовутсѧ Свеє, друзии же Оурмани, Аньглѧне, инѣи и Готе, тако и си. Ркоша Руси Чюдь, Словенѣ, Кривичи, и всѧ: землѧ наша велика, и ѡбилна, а нарѧда въ неи нѣтъ. Да поидете кнѧжить и володѣть нами. И изъбрашасѧ триє брата с роды своими, и поӕша по собѣ всю Русь, и придоша къ Словѣномъ пѣрвѣє. И срубиша город Ладогу. И сѣде старѣишии в Ладозѣ Рюрикъ, а другии Синєоусъ на Бѣлѣозерѣ, а третѣи Труворъ въ Изборьсцѣ, и в тѣхъ Варѧгъ прозвасѧ Рускаӕ землѧ» 1 1 «Ипатьевская летопись», год 6370 от сотворения мира (862 от Р.Х.) .

«(В год 6370) изгнали варягов за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву“. И пошли за море к варягам, к руси… Сказали руси чудь, славяне, кривичии весь (выделено нами) : „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами“. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли к словенам раньше. И сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, на Белоозере, а третий, Трувор, в Изборске. И от тех варягов прозвалась Руская земля». (Слово «Русская» со сдвоенной буквой «с» меняет смысл текста «Ипатьевской летописи». В отрывке выделено нами. – Прим. автора).

Путь «из варяг в греки».

Европейским учёным приведённого отрывка из старейшего исторического источника, составленного монахом Нестором о восточнославянских племенах, достаточно, хотя и понятно, что никаких прочных связей между названными племенами не было. К примеру, те, кого называют «кривичами», не могли быть чем-то единым и не отличающимся, потому как одни кривичи жили на Пелопоннесе, а другие рядом с Балтикой… Объединяло их в какой-то степени только одно: во всех регионах кривичи тесно взаимодействовали с варягами.