Владимир Марченко - Падение белого аиста (Звёзды со вкусом красной икры-II)

– Всё это полный бред. Эти ваши выборы-перевыборы, на которые никто не ходит, и кандидаты, которых никто не слушает.

– Ты знаешь, у кандидата есть несколько неочевидных преимуществ перед простыми смертными.

– Бесплатное зрительское место на «Дожинках» или дополнительный вес багажа при полётах «Белавиа»?

– Гораздо лучше, – с этими словами Миша достаёт телефон и показывает снимок какой-то афиши. Я прищуриваюсь, потом округляю глаза и выхватываю телефон из рук, увеличивая изображение.

– Я подумал, тебе как журналисту будет интересно. Эх, чего уж там! Дадим тебе инициативную группу, штаб. Возглавит его несравненная Марина Мескалина, моя зам.

Я тупо молчу и аккуратно кладу телефон, не сводя с него глаз. Дело в том, что там заявлен концерт группы «Гражданская оборона-2» во главе с Игорем Федоровичем Летовым.

Я смотрю поочередно в уставшие Андрюхины глаза цвета пуэрториканского кофе и равнодушные Настины цвета позднего октябрьского неба. Я прокашливаюсь, давая понять всю важность момента, и важно произношу:

– Я иду в депутаты.

Андрей хватается за сердце, а Настюха обречённо произносит:

– Всё. Он подсел на наркотики.

Я достаю телефон и включаю его на полную громкость. Если вы живёте в Беларуси, то записывать разговоры с представителями власти как-то само собой входит в привычку. Либо это будет эксклюзив для телеграм-канала, либо не имеющее юридической силы доказательство для следственного комитета.

Мой лучший друг и моя подруга слушают наш с Михой диалог. Я в основном наблюдаю за их реакцией и отхлёбываю пивко. Настя ожидаемо реагирует на величину заработка в месяц и поднимает на меня глаза. Теперь я не кажусь ей таким уж неудачником. Андрей предсказуемо оживляется после паузы на записи, во время которой Миша показывал мне афишу.

– Это какой-то прикол? Кавер-группа во главе с однофамильцем?

– Я же сказал – у кандидатов есть неочевидные преимущества. На концерт Джениса или Курта я тебя провести не смогу, уровень не тот, но к некоторым ребятам – вэлкаме.

– Миша, что происходит?

– Обычный концерт Егора Летова. Ты же вроде как знаком с творчеством? Вот, сможешь пообщаться вживую.

– Какое на хрен вживую? Ничего что мужик умер больше десяти лет назад, когда ему было чуть за сорок?

– Рок-звёзды так просто не умирают. Большинство рок-звёзд после смерти попадает в Беларусь.

– Это как?

– Не знаю, не я же это придумал. Просто однажды они вдруг оказываются в каком-то незнакомом, но важном для них месте и ничего не понимают. Их нахожу я или кто-то из охраны, и отводит в гримёрку. Там они и живут, а когда приходит время, как правило раз в месяц, дают концерты в секретном зале Совета.

– И ты, что же, вживую видел?

– А как же! Я Игоря Федоровича большой поклонник. Помнишь это: «гордая свеча погасла, новой так и не зажглось»?

– Сумасшествие какое-то. А ты можешь меня так просто провести?

– Сколько раз повторять? Только для кандидатов в «палатку»! Так ты как, согласен?

Я выключаю запись. Смотрю на своих друзей.

– Что скажете, ребятки? Есть смысл в депутаты идти?

Первой оживляется Настюха:

– Конечно, соглашайся! Такие деньги, ох, такие деньги, мать моя новозеландский сурок.

Андрюха более прагматичен:

– Ты всё правильно возражаешь. Раскусят тебя сразу же, как пить дать. Сразу ведь ясно, что финансов на свою кампанию у тебя быть не может, значит, кто-то даёт. Раз власти никак на тебя не реагируют и ты про Европу ничего не говоришь, получается, сами власти и дают. Вот и выходит, что кандидат ты фиктивный. Попадёшь под пресс оппозиции, я тебя защитить не смогу.

– Да и плевать, – вступает Настюха. – Это ж шесть штук за три месяца, да ещё и концерты халявные.

– Если только ты вдруг не веришь в возможность победы над Ариной Арно и выхода в «палатку» по-настоящему, – пристально глядя на меня, спрашивает Андрей.

Веры у меня хоть отбавляй. Я охотнее поверю, что верблюд пройдёт сквозь игольное ушко, нежели что я попаду в депутаты. Но ведь целых два концерта с умершими звёздами. Не теми звёздами, что несут ложный аромат красной икры как сухарики на полке в магазине у дома, а реальными и чумовыми. Поговорить с самим Летовым!

– Андрей, ты должен будешь мне помогать.

– С чем?

– С правовой защитой. Вдруг со мной захотят что-то сделать.

– Боюсь, в этом случае я уже ничем не смогу помочь. Так ты не веришь в возможность реальной победы?

– Пока как-то не очень. Может время не пришло?

– Ты должен верить. Вопреки всему и несмотря ни на что. Я думаю, если соглашаться, то только для того, чтобы играть по-настоящему. Это и народ почувствует, и начальники твои довольны будут. А когда, то есть, если тебя не изберут, ты всегда сможешь вывести людей на улицу. И выиграешь вообще вдвойне. Станешь абсолютным любимцем и правдорубом.

Этой ночью я практически не спал.

Я сижу на одном из двадцати стульев в кабинете Миши. Его кабинет больше, чем две комнаты с кухней в Андрюхиной квартире. Миха очень рад моему решению. На столе уже лежит готовый приказ о моём приёме на работу, с датой, проставленной задним числом. Откуда-то из недр административного корпуса спешит к своему начальнику Марина Мескалина. Я помню её статьи в центристской некогда «Белорусской бизнес-газете». Хороший слог, минимум эмоций. У меня обычно в статьях всё наоборот. Спешно бегут по цехам сотрудники идеологического отдела, созывая коллектив на выдвижение.

Миха достаёт из нижней шуфлядки конверт и передаёт его мне.

– Здесь аванс.

Я не пересчитываю. В таких делах если всё до сих пор идёт хорошо, удачу лучше не пугать. Кто-то робко стучится в дверь и вот в неё входит невысокая, ладненькая, темноволосая и невероятно смущённая Мишина зам.

– Очень рада с вами познакомиться, Анатолий! – она протягивает детскую холодную узенькую ладошку и я окучиваю её своей теплой тонкопальцевой лапой.

– Взаимно, Марина. Давайте сразу на «ты»?

– Конечно, давайте, ой, то есть, давай.

Миша предлагает садиться и вкратце повторяет то, что говорил мне, добавляя новые детали. Избирательную кампанию проводим спокойно и доброжелательно. Позицию занимаем центристскую, то есть критикуем и власть, и оппозицию. Призываем молодёжь идти на выборы. Пенсионеров внимательно слушаем и обещаем не менять курс, но улучшать их соцобеспечение и повышать размер пенсий. На провокации оппозиционеров не поддаёмся. Меня выдвинул коллектив завода и дело с концом. Связь с Мишей нужно поддерживать регулярно и докладывать обо всём. Марина должна стать моей правой рукой. На всё отвечать с улыбкой и тонко шутить.

Вчера вечером я скачал из Интернета несколько готовых речей. В частности, речь Цукерберга перед выпускникам Гарварда, речь Эрдогана во время объявления в стране чрезвычайного положения и речь Джобса перед бакалаврами Стэнфордского университета. Вечером я кое-как состряпал собственное выступление и распечатал на старом Андрюхином принтере. За эти несколько часов листочки порядком помялись и уже не кажутся моими ступеньками к вершине политической карьеры. Пока Миша о чём-то беседует с Мариной, я понимаю, что придётся импровизировать.