Лим Ворд - Русская Америка. Russian America

Давайте признаемся еще раз, только честно: мы не любим друг друга. И потому, что нация не определена, сложена разнородными фрагментами, и из-за множества, множества постоянно висящих на виду бытовых мелочей. Смотрите, таксист припарковал машину в трех метрах за остановкой общественного транспорта, сидит в ней, часами ждет клиентов. Автобусы останавливаются в трех метрах от тротуара, и народ семенит к ним по шоссе. Человек курит на остановке, в толпе, выпуская клубы дыма, будто отрыжки его легких… Его голова занята своим, ни проблеска понимания того, что вот, это кому то может не нравиться. Вот меломан слушает музыку, на такой поразительной громкости, что, даже через его череп слышно всем вокруг в автобусе. И ему понимаете, все равно, что это кому-то неприятно. Человек выгуливает собаку… Ему наплевать что она мочится в лифте, испражняется на тротуаре, двадцать раз за прогулку, чтобы пометить территорию. Какие такие пакетики, ответственность перед людьми… детьми? Вот, неведомый составитель рекламы выбрасывает на миллионы компьютерных мониторов изображения паразитов, червей, папиллом, выдуманных существ, оскаленных зубных протезов. Вы, может быть, читая какой-то серьезный текст, вынуждены каждый раз натыкаться взглядом на данную мерзость. Программисту-айтишнику тоже все равно. Ему просто поцарапать вам нервы, без какой либо пользы… и до него не добраться. Нет обратной связи.

И нет любви.

И нет экономики.

И те, кто каким то образом пролез в правительство, максимум через восемь лет, перестают любить и беречь Россию. И государственный бюджет становится просто сейфом для избранных, тех, кого властитель любит, знает, с кем занимался спортом, или поднимался по служебной лестнице. Деньги, т.е., сила, благо, энергия, текут туда, где есть Любовь. Да, есть у этой нематериальной субстанции сила притяжения. Уже говорилось, 75% средств Российского бюджета (по подсчетам независимой американской организации) утекают неизвестно куда. Но, мы точно знаем при этом, что сотни миллиардов долларов также вкладываются в американские ценные бумаги.

Деньги это не просто бумаги. В США это может быть так, там доллары печатаются, и выводятся на экраны мониторов в неограниченных количествах. В России деньги – зарабатываются. Каждый доллар или евро (в ЕС также работают сотни миллиардов «наших» денег) эквивалентен произведенному товару, добытым и транспортированным металлам, минералам, газу, нефти, фуражному зерну.

Что значит «вложить в бумаги»? Это означает, друзья, «отдать их хозяину», то есть, если с пафосом, бенефициару, выгодополучателю. Верхушка США, Британии, являющаяся оными, скрытые держатели Центробанка, Рокфеллеры, Морганы, Ротшильды, и т. п. все это проесть, при всех их аппетитах не могут. Да и не принято там в общем, черпать икру ковшиком, тратиться на элитных «дам сопровождения», мастерить золотые унитазы. Эти деньги… такая громадина денег, чтобы их освоить всего нескольким сотням правящих семейств, надо бы каждой из них построить по «Золотому Дому» в стиле императора Нерона. Да, такие вот дачи, полтора километра на километр, с бассейном, где могут быть яхты, и раздвижными потолками, откуда на гостей обрушиваются цветы. Нет, наши средства, то есть, материальные блага в конечном итоге растекаются по народу Англии Старой и Новой. Эта благодатная энергия притягивается туда, где есть доверие и любовь.

…Я сейчас сделаю необычное отступление. Вы читали книгу Туве Янсон «Мумми-тролль и комета»? Друзья – благообразные тролли направляются к обсерватории, чтобы узнать от ученых нечто важное о комете. В пути им являются зловещие, или же просто загадочные знамения. И, отовсюду уходит вода. Мелеют озера, ручьи, каналы. Сам Океан превращается в болотистую пустыню, с остовами кораблей и высохшими барханами водорослей. В конце концов тролли и их знакомые укрываются в пещере (зыбкий шанс на спасение), ну, а комета проходит мимо Земли.

Какие то интересные аллегории здесь чувствуются. Вода – это любовь. Россия словно Земля перед падением кометы. Всюду – незримые озера, реки, источники любви пересыхают. Люди жмутся друг к другу, стремятся в города, где, как им кажется, вероятность найти вожделенную влагу выше. Но, похоже, это не совсем так. Мы ходим с каменными (деревянными) лицами, не помогаем друг другу (материально) язвим, наставляем, ругаемся, выставляем длинные списки требований за любовь. И, любви здесь добывается очень мало. Колодцы, скважины, даже и потаенные фляги пересыхают. Вода, любовь – это жизнь. Кажется, ее все еще много, она бесплатна, но без нее все заканчивается.

В этой книге (и других текстах автора) представлены портреты некоторых влиятельных особ РФ. Вот, Эльвира Набиуллина, формальный глава Центробанка. Вглядитесь в это лицо. Видите отпечаток любви к русскому (или уж, российскому) народу? Этот человек день и ночь размышляет о том, как бы это сделать всех нас счастливыми? Просыпается с мыслью а малообеспеченных, сиротах и пожилых? Наверное, нет. Государство, то есть, аппарат принуждения в России не глава семейства, распределяющий блага в любимой семье, но капиталист в худшем смысле слова. Этот собственник день и ночь размышляет только о собственной выгоде. Пенсионеры, дети, инвалиды, люди без собственного жилья десятилетиями, для него – балласт, подлежащий списанию. Не сбрасывают этот груз лишь потому, что, в принципе (когда нет уже даже макарон) народ может выйти на улицы. И, да, это может сказаться на реноме собственников за рубежом – где у них располагаются семьи, недвижимость, основные капиталы. Нет любви – только холодный, как жаба, расчет.

Вот, Скворцова. Вроде бы, с виду неплохой человек. По крайней мере, был. Но нет живой работы с людьми, обратной связи – и на лице отпечатывается облик безразличного к объектам подсчета бухгалтера. Примерно такое выражение имелось, я уверен, у деятелей, подсчитывающих, сколько жира, выделанных кож, волос можно получить от людей, уничтоженных в Дахау, Бухенвальде, других концентрационных лагерях. Чиновничий аппарат РФ, прикормленные силовики, бенефициары Центробанка требуют больших прибылей – и исполнитель их злой воли послушно исполняет. С немалой помощью Ростата живые люди превращаются в послушные, удобные для манипулирования цифры. Вводится «оптимизация» лечебных учреждений. Города и села лишаются тысяч больниц и поликлиник. Десятки тысяч врачей сокращаются (даже в Москве). В то же время радостная Скворцова заявляет о том, что благодаря электронным терминалам очереди в поликлиники исчезают. С электронными цифрами можно делать все. Очереди не исчезают, они размазываются во времени… люди поневоле отказываются от посещения государственных поликлиник, идут в частные, или умирают. Смертность повышается на 22 тысячи человек в год. Но, лицо медика-бухгалтера, уверенной в своей правоте зазнайки-отличницы остается таким же, как бы знаете… ну как же это все же сказать правильно? придумайте это слово сами.