Татьяна Югай - Размышления женщины о геополитике

В преамбуле «Национальной военной стратегии США 2015 года» указывается: «В настоящее время мы одновременно сталкиваемся с угрозами безопасности, исходящими от традиционных государственных субъектов, а также трансрегиональных сетей и субгосударственных групп. При этом как те, так и другие, используют преимущества быстрых технологических изменений. Будущие конфликты будут развиваться более быстрыми темпами, длиться дольше и развертываться на гораздо более технически сложном поле боя. Они будут иметь возрастающие последствия для территории США» 7 7 The National Military Strategy of the United States of America. Washington: U.S. Department of Defense, 2015. P.1. URL: http://www.jcs.mil/Portals/36/Documents/Publications/2015_National_Military_Strategy.pdf. .

В Стратегии также отмечается, что «на сегодняшний день вероятность участия США в межгосударственной войне с крупной державой оценивается как низкая, но она увеличивается». Так называемые, «насильственные экстремистские организации, напротив, представляют собой непосредственную угрозу для трансрегиональной безопасности посредством сочетания легко доступных технологий с экстремистской идеологией». Далее следует тезис о том, что происходит «частичное совпадение государственного и негосударственного насилия, т. е. существуют области конфликта, где акторы смешивают методы, возможности и ресурсы для достижения своих целей». В качестве примеров «гибридного» конфликта МО США приводит действия России в Крыму и ИГИЛ 8 8 здесь и далее – организация, запрещенная в РФ в Ираке и Сирии. И далее указывается, что «в гибридных конфликтах также могут участвовать государственные и негосударственные структуры, взаимодействующие для достижения общих целей, используя широкий спектр вооружений, как мы уже видели на востоке Украины. Гибридные конфликты увеличивают неопределенность, усложняют процесс принятия решений, а также замедляют координацию принятия эффективных ответных мер» 9 9 Там же. С.4. . Таким образом, «Национальная военная стратегия США» ставит в один ряд действия России и запрещенной в России террористической организации ИГИЛ.

В данной статье автор не ставит себе задачу углубляться в теоретические концепции, которые находятся на стадии становления. Отметим лишь, что последующий анализ будет осуществляться в рамках российской школы военной мысли в ходе дальнейшей разработки понятийного аппарата и анализа способов и методов ведения гибридных войн.

Нашей целью является анализ мало исследованного аспекта гибридной войны, а именно – информационно-финансовых технологий (ИФТ), которые активно применяют в своей тактике западные страны и, в первую очередь, США. При этом мы не будем рассматривать более широкие феномены финансовых, валютных и нефтяных войн, а также политику санкций, которые также часто используются в гибридных войнах, равно как и информационные компании, не связанные с финансовой проблематикой. В фокусе нашего внимания будут находиться гибридные технологии, в которых на первом плане находится тенденциозно подобранная информация о негативных финансовых процессах в стране- мишени, многократно усиленная СМИ, подконтрольными западным правительствам.

Целями данных технологий, по нашему мнению, являются:

– снижение инвестиционной привлекательности страны-мишени;

– стимулирование оттока иностранных инвестиций;

– дискредитация политических лидеров;

– подготовка почвы для политического и военного вмешательства во внутренние дела страны;

– провокация массовых беспорядков;

– осуществление «цветных революций»

– и, в конечном счете, смена неугодного режима.

В дополнение к этим обобщенным целям каждый конкретный пример применения ИФТ имеет свои специфические задачи. В отдельных случаях используются широкомасштабные и многоцелевые технологии, которые одновременно поражают многие страны и компрометируют их лидеров.

По мнению автора, в настоящее время можно выделить три основных способа применения информационно-финансовых технологий:

1) серия так называемых «Tax Leaks» (налоговые утечки);

2) коррупционные скандалы, приведшие или ведущие к смене режима (например, в странах Латинской Америки);

3) тенденциозно составленные финансовые рейтинги и доклады международных и неправительственных организаций.

В данной статье будет исследоваться применение ИФТ в виде регулярно повторяющихся международных налоговых скандалов, затрагивающих многие страны.

В 2013—2016 годах произошло несколько крупнейших вбросов компрометирующей информации, опубликованной одновременно в 37 ведущих западных газетах, таких как BBC Panorama, El País (Испания), L’Espresso (Италия), Le Monde (Франция), Новая газета (Россия), Sueddeutsche Zeitung (Германия), The Guardian (Великобритания), The New York Times (США), The Washington Post (США) и др.

Эти широкомасштабные компании инициировались так называемым Международным консорциумом журналистских расследований (далее – Консорциум или ICIJ). Консорциум был создан в Вашингтоне в 1997 году американской некоммерческой организацией «Центр за честность в обществе» (Center for Public Integrity). В состав ICIJ входят 160 известных журналистов из разных стран. До недавнего времени широкой публике не было известно практически ничего о деятельности ICIJ. Информационная бомба взорвалась в апреле 2013 года, когда ведущие мировые издания, ассоциированные с ICIJ, одновременно опубликовали на первых полосах сенсационные разоблачения о связях известных политических фигур и мировых знаменитостей с офшорными компаниями. Данные также были опубликованы в свободном доступе на сайте ICIJ (http://offshoreleaks.icij.org/).

В докладе под названием «Offshore Leaks» (апрель 2013) были раскрыты данные о 130 тыс. счетах в офшорных банках. Исследование было основано на контент-анализе 2,5 миллиона секретных файлов об активах физических лиц из 170 стран, выведенных в офшоры.

Основные выводы, сделанные в докладе ICIJ, сводятся к следующему:

– Правительственные чиновники Китая, Азербайджана, России, Канады, Пакистана, Филиппин, Таиланда, Монголии и других стран, а также их семьи и приближенные лица использовали анонимные компании и банковские счета. Сверхбогатые люди использовали сложные офшорные схемы для владения особняками, яхтами, художественными шедеврами и другими активами, пользуясь налоговыми льготами и анонимностью, не доступными для обычных людей.

– Многие из крупнейших банков мира, в том числе UBS, Credit Suisse и Deutsche Bank, активно направляли своих клиентов в офшорные убежища на Британских Виргинских островах и др.

– Целая индустрия хорошо оплачиваемых бухгалтеров, посредников и консультантов помогала офшорным собственникам скрывать свою идентичность и бизнес-интересы, покрывая во многих случаях отмывание денег или другие неправомерные действия.