Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2007г.

- Насколько существенно отличаются сегодня постсоветские и западноевропейские левые? У нас «левыми» принято считать КПРФ, но, насколько мне известно, Вы относитесь к этой партии довольно критически. С другой стороны, «феминистский мастер-класс», который проводили на конференции представительницы Левой партии Швеции,вызывал у некоторых постсоветских участников иронические улыбки…

- Ну, ясное дело, что КПРФ вообще никак к левому движению не относится. Ни к новому, ни к старому, ни к восточному, ни к западному. Их волнует, как свечи в церквях правильно расставлять, как поддержать «национального предпринимателя» (из этих предпринимателей основная часть их фракции в Думе и составлена), как лучше бороться с еврейским заговором. Короче, обычная право-консервативная партия, склонная к социальной демагогии.

Что же до западных левых, то, конечно, нас с ними объединяют общие ценности, общая критика капитализма. Но это не значит, что всякое проявление западной «левизны» надо копировать. И не только в том дело, что не всё может быть у нас применено, что есть своя специфика. Проблема в другом. Западное левое движение сталкивается со своими собственными противоречиями и ошибками, несет груз специфических культурных традиций, которые воспринимаются как нечто само собой разумеющееся. Это из России очень хорошо видно. У нас есть «преимущество опоздавшего». Пока мы не являемся активными участниками процесса, мы можем изучать чужой опыт и критически его оценивать. Мы уже заранее знаем, что не всякий опыт нужно повторять.

Хотя в случае с феминизмом всё далеко не так просто. Зал состоял преимущественно из мужчин, выступали почти исключительно мужчины. Дело даже не в дискриминации, а в том, что сложившееся положение в политике и обществе не благоприятствует выдвижению женщин на заметные роли. Даже на левом фланге. Так что проблема есть. А вот пригодны ли для её решения в наших условиях рецепты западного феминизма - совсем другой вопрос.

- Ваш институт часто проводит межрегиональные мероприятия. Почему на этот раз была выбрана именно Вологда? И более концептуальный вопрос - как Вы относитесь к доктрине социолога Роланда Робертсона о «глокализации», т.е. синтезе глобализации и локализации?

- Вологда выбрана по той же причине, что в прошлый раз Петрозаводск. Мы хотим работать в регионах. Что касается локального и глобального, то одним из последствий глобализации в её нынешнем виде стало как раз разобщение - людей, регионов, информационных пространств. Разрушение и ослабление всех видов связи, кроме рынка. Это на фоне появления Интернета, мобильных телефонов. Посмотрите любые газеты, хоть наши, хоть западные. Самое поразительное - насколько сократилось количество международной информации. О качестве я даже не говорю. Советские газеты рассказывали нам о событиях в Бенине или Парагвае. Современные - нет. Думаете, это только у нас так? Ничего подобного. На Западе то же. Все жалуются на деградацию программ новостей по телевидению, все компании сокращают сеть международных корпунктов.

В этом смысле наше стремление работать с регионами можно объяснить простым любопытством. Сам туда не доберешься, сам с людьми не поговоришь, ни за что не узнаешь, что там происходит. Мне кажется, что в Москве и Петербурге уже очень смутно представляют себе, что происходит в далекой и непонятной России.

- Согласны ли Вы с точкой зрения многих российских регионалистов (петербургских, сибирских и т.д.), что основной проблемой нынешней России является чрезмерная централизация? Когда 85% финансов и 100%федеральных СМИ сосредотачивается в Москве - это неизбежно порождаетотчуждение между страной и столицей. При этом на мой взгляд, феномен современного регионализма любопытным образом выходит за классические «право-левые» рамки - с одной стороны, опора на особую региональную идентичность это нечто идейно «правое», тогда как их ставка на гражданское самоуправление вместо «вертикали» - это явное влияние левых идей.

- Российское общество действительно задыхается от централизации, и с этим согласятся многие либералы. Только проблема в том, что политическая централизация является лишь побочным эффектом общего процесса накопления и концентрации капитала. Вы можете иметь какое угодно государство, но концентрация капитала подразумевает централизм. Децентрализация может быть достигнута только за счет развития общественного сектора, муниципальной экономики и т.д.

- Расскажите, пожалуйста, нашим читателям о планируемом на следующий год Шестом европейском социальном форуме, который пройдет в шведском Мальме. Какие вопросы там будут основными? Какой идейный вклад собирается внести в его работу российская делегация?

- Европейский социальный форум на этот раз перемещается в Северную Европу. Он тоже кочует из одной страны в другую, чтобы охватить как можно большее число людей, регионов и организаций. Думаю, что очень большое место будет занимать экология. Шведские товарищи много говорят о кризисе стратегии левого движения, хотя, на мой взгляд, форум - не лучшее место, чтобы его обсуждать. Ведь форум сам в кризисе. В начале 2000-х годов лозунгом левых было сопротивление. Противостояние неолиберальным реформам, всеобщей приватизации, разрушению социального государства. Сейчас неолиберальная модель в глубоком кризисе, вся мировая экономика находится на пороге серьезных перемен. Но, с другой стороны, неолиберальное наступление на остатки социального государства продолжается - это мы видим и у нас в России, с нашей реформой ЖКХ, реформой образования и т.д. Все эти меры продолжаются не только потому, что этого хотят верхи (у них самих всё больше сомнений), но потому, что нет альтернативного проекта. Левым нужно переходить в наступление, но не только нет плана наступления, но и цели не сформулированы. Так кризис капитализма оборачивается кризисом левого движения. Не в первый, впрочем, раз. Так было и перед Первой, и перед Второй мировой войной. Не очень обнадеживающее сравнение, кстати.

- …Но ведь и после Первой, и после Второй мировой войны левые движения только укрепили свою значимость. Если попробовать порассуждать в этаком постапокалиптическом стиле, каким бы Вы виделисовременный утопический идеал левых? Что это - социальное государство или постгосударственная глобальная сеть?

- Кризис левых был преодолен в ходе потрясений, вызванных мировыми войнами. Увы, это так. Ответом на первый кризис был большевизм в России, ответом на второй - новая социал-демократия Запада, опиравшаяся на своеобразную трактовку идей государственного регулирования, выдвинутых Дж. М. Кейнсом. И нынешний кризис будет преодолен. Вопрос в том, когда и как. В любом случае, такие перемены не происходят сами собой. Надо над ними работать. Что нам предстоит увидеть в будущем - второе издание социального государства, новое сетевое общество? На мой взгляд, эти формулировки отражают лишь ограниченность нашего сегодняшнего воображения. Вопрос в том, чтобы преодолеть господство капитала сразу несколькими способами и на самых разных уровнях. И нам не надо отказываться от традиционных представлений левых - о развитии общественного сектора, об экспроприации крупных корпораций (собственно это и есть главное табу постлиберального сознания). Но программа левых не будет работать, если её не дополнить новыми концепциями, отражающими новую реальность, если не осмыслить неудачи ХХ века. В этом смысле демократический социализм не сводится к формуле «общественный сектор + представительная демократия». Это ещё и прямая демократия, это децентрализация и открытость процесса принятия решений и т.д. Я попытался об этом написать в последней своей книге «Политология революции». Но одно дело написать книгу, другое - изменить политическую реальность. Это дело многих. И результат зависит от всех.