Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2009г (v1.12)

В сложившихся обстоятельствах «антипиратский» приговор фактически не имеет шансов быть утвержденным в более высоких инстанциях. Так что в любом случае дело будет продолжено. А инициаторы иска, похоже, уже сильно пожалели о затеянной ими кампании.

Вопрос об интеллектуальной собственности стал предметом широкомасштабной публичной дискуссии во всем мире, и противники существующего режима «копирайта», которых раньше игнорировали, не только получили возможность высказаться, но и повсеместно выиграли дискуссию. Нынешний режим интеллектуальной собственности повсеместно осуждается общественным мнением - вот главный результат, который стал очевиден по итогам процесса «стокгольмской четверки». Это отчасти признают даже сторонники действующего порядка, которые в ходе публичных дебатов стали говорить о необходимости модифицировать правила и искать компромисс. Но отступать уже слишком поздно.

Кризис капитализма совпал с обострением борьбы вокруг правовых норм интеллектуальной собственности. И это не случайно. Старый порядок, который привел нас к нынешнему положению дел, утрачивает уважение и доверие, его основы, включая правовые принципы, на которых он построен, оспариваются и осмеиваются.

Старый порядок уходит в прошлое, и чем более энергично и агрессивно он защищается, тем более масштабным будет его поражение. Из дела «стокгольмской четверки» миллионы людей сделали собственные выводы, радикально противоположные вердикту судьи Нурстрёма.

Лично я обещаю, что отныне никогда не куплю или не скачаю в сети лицензированный фильм или музыкальное произведение. Скачивать буду только с пиратских ресурсов и только нелицензированное. И пусть господа правообладатели подавятся своими правами!

Одобрение власти в целом сталкивается со столь же резким и постоянным неодобрением большей части конкретных действий правительства, что и составляет своеобразный парадокс русского авторитаризма.

Столетие сборника «Вехи» в нынешнем году отмечали не особенно пышно, но основательно и долго. Коллективное выступление группы либеральных интеллектуалов, перешедших на охранительные позиции под влиянием русской революции, век спустя превратилось в повод для затяжной дискуссии об интеллигенции вообще, о государстве вообще, о либерализме в принципе и о русском либерализме в особенности.

В 1909 году, когда появились «Вехи», их публикация была встречена воплем возмущения и негодования. Были даже изданы ответные, антивеховские сборники - и либералами, и народниками. Марксисты, напротив, ликовали: вот она, либеральная интеллигенция, показала себя во всей красе, сбросила маску. Напротив, консервативно-охранительный лагерь особого восторга не испытывал, в лучшем случае - злорадство. Ведь, по существу, люди, написавшие «Вехи», признались в своем полном интеллектуальном и политическом банкротстве, заявили, что отрекаются от собственных слов, мыслей и поступков. А главное, мотивировали свое отречение не тем, что осознали неправоту своих идей, а тем, что при виде народа, при столкновении с демократией в ее реальном, а не теоретическом воплощении им стало противно и страшно.

Такие люди действительно не вызывают уважения, а потому, например, Николай Бердяев, наиболее значительная в интеллектуальном плане фигура «Вех», в последующих своих публикациях от коллег по сборнику дистанцировался, а в эмиграции и вовсе стал всем напоминать, что никогда не отказывался от левых взглядов и призывал понять не только ложь, но и правду «русского коммунизма».

Это, впрочем, история. И к нынешней дискуссии о «Вехах» отношения имеющая весьма мало - по очень простой причине. В юбилейных публикациях, за редкими исключениями (например, статья Аллы Глинчиковой в «Литературной газете»), никаких иных взглядов, кроме «веховских», и не представлено. Создается впечатление, что «Вехи» победили полностью, вся пишущая и думающая публика дружно перешла на их позиции, и споры идут только по поводу нюансов и оттенков.

Понятное дело, консерваторы используют юбилей «Вех» как очередной повод пнуть либералов, показав их внутреннюю несостоятельность и враждебность собственной стране. И в самом деле, сознание российского либерала сто лет спустя осталось глубоко «веховским». Принимая западный демократический идеал, он одновременно недоволен собственным народом, осуждает его, возмущается им. Страна у нас неправильная, население не соответствует европейским стандартам. И, ясное дело, такому населению власть в руки давать нельзя ни в коем случае - оставь их на минуту без присмотра, и всё национализируют, восстановят тоталитарный порядок и втопчут в грязь «общечеловеческие ценности». Главного политического вывода, который делали авторы «Вех», нынешняя либеральная публицистика, однако, не делает. С точки зрения «веховских» идеологов, признание принципиальной некачественности собственной страны и народа означало поддержку авторитарного государства, которое держит эту страну под контролем и не дает народу проявить в полной мере свои отвратительные наклонности. С точки зрения либералов современных, государство надо всячески раскачивать и ослаблять, поскольку в нем воплощены как раз те негативные стороны культуры и истории России, против которых они выступают. Иными словами, либералы, как бы ни жаловались они на авторитарные порядки, на самом деле в глубине души считают государство соответствующим духу и настроению народа, то есть… демократическим. И именно поэтому против него и выступают. Формальные претензии к процедурам власти, нарушающим конкретные гражданские права, оборачиваются глубокой уверенностью в том, что власть примерно одно и то же, что и народ - тем и плоха.

Отличие «Вех» от либеральной публицистики нашего времени в том, что первые писали свои тексты, опираясь на опыт реального общественного подъема Русской революции 1905 года, тогда как нынешние либералы в личном опыте с массовым народным протестом не сталкивались, зато сохраняют некую метафизическую коллективную память о революции 1917 года как воплощенном зле и кошмаре истории. Нынешнее государство ими воспринимается как досадная помеха на пути к собственной власти и публичной самореализации, а то, что (по их же собственной логике) авторитарные порядки необходимы для защиты частной собственности, они, конечно, сознают, но это сейчас не главное.

Напротив, консерваторы радостно уличают либералов в непоследовательности и ставят все закономерные «точки над i». Либералы, несмотря на демократическую риторику, не признают сути демократии, они враждебны отечественной традиции, им отвратителен собственный народ, они, порицая государство, нападают на большинство населения, его культуру, традиции и выбор. В общем, они противопоставляют себя не власти, а стране, потому и проигрывают.