Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг. (v1.1)

Итак, альтернатива - это отказ либо вызов. А формы отказа, как и вызова, бывают самые многообразные, зависящие, в конце концов, только от нашей фантазии.

Составленную Дмитрием Десятериком энциклопедию интересно читать, приятно держать в руках: она богато иллюстрирована и хорошо издана. А статьи, написанные самим Десятериком, читаются как законченные и изящные эссе, имеющие, в сущности, и самостоятельную ценность. Это не просто справочник. Скорее авторы относятся к Энциклопедии так же, как и их предшественники XVIII века, когда каждый текст, созданный французскими просветителями, имел не только справочно-информационное, но и самостоятельное значение.

Другое дело, что, если мы будем серьезно воспринимать книгу “Альтернативная культура” в качестве энциклопедии, придется признать, что она страдает отрывочностью и неполнотой. Есть “зеленые”, но нет пацифистов, есть анархизм, но нет марксизма, троцкизма, неомарксизма (хотя все эти термины в тексте то и дело упоминаются). Когда авторы пишут о панках или марихуане, они склонны к историко-культурному или даже философскому анализу, но собственно теоретические понятия (такие как “революция”, “постмодернизм”), похоже, приводят их в состояние интеллектуального паралича. Статья “Постмодернизм” представляет собой бессмысленный набор случайных цитат, объединенных лишь употреблением этого слова. Автор (О. Сидор-Гибелинда) оправдывается тем, что избрал “вполне постмодернистский ход” (с. 137). Честное слово, я тоже не сторонник постмодернизма, но надо же проявить хоть малейшую снисходительность! Постмодернистские тексты часто бессвязны и алогичны, но ведь не любой бессвязный и алогичный текст является постмодернистским! Читатель, взявший в руки “энциклопедию”, имеет право ожидать хоть какой-то информации, не говоря уже об анализе.

С “Революцией” - не лучше. Это, быть может, самое слабое из эссе Десятерика, помещенное в книге. По существу, статья представляет собой субъективный пересказ романа Алена Роб-Грийе “Проект революции в Нью-Йорке”. Опять же, я ничего не имею против Роб-Грийе и французского “нового романа”, но почему именно он избран в качестве альфы и омеги всей революционной теории? Кстати, о самом “новом романе” статьи в книге нет, хотя есть “другая проза”, “новая искренность” и другие порождения кризиса отечественной словесности. И уж совсем непонятно, откуда в “Альтернативной культуре” появились “младоконсерваторы”. Даже если поверить, что издававшаяся ими газета “Консерватор” (2002-2003) стала более значимым явлением в нашей общественной мысли, чем десятки других проектов, статей в энциклопедии не удостоившихся, то уж к “альтернативной культуре” ее отнести никак невозможно1. Перед нами явление вполне “мейнстримное”, просто потерпевшее неудачу из-за того, что начальство отдало предпочтение другим проектам. Если всех отечественных идеологов, пытающихся предложить себя в консультанты высшим чиновникам, считать представителями “контркультуры”, то бедным панкам и хиппи в рамках такой “альтернативы” места не останется.

Опять же, если важнейшим критерием культурной альтернативности становится, в соответствии с собственными заявлениями авторов энциклопедии, противостояние миру “гламура” (Десятерик блестяще характеризует его как “лощеное острие неолиберального проекта” - с. 47), то как быть с Эдуардом Лимоновым, который с некоторых пор стал одним из центральных персонажей “гламурных” журналов?

Не свободна “Альтернативная культура” и от фактических ошибок. Так, например, антиглобалистское восстание в Сиэтле отнесено к 1996 году, в то время как оно произошло в 1999 году. Ошибка тем более досадная, учитывая, что речь идет о совсем недавних событиях. Хотя, быть может, мы имеем дело с обыкновенной опечаткой.

Надо сказать, что антиглобализму в энциклопедии вообще не повезло. То, что ему посвящено сразу две, причем идущие одна за другой статьи (“антиглобализм” и “альтермондиализм”), свидетельствует лишь о том, что путаница понятий, свойственная отечественной прессе, не преодолена и авторами энциклопедии.

Данная книга вообще дает нам очень хорошую картину того, какие явления западной “альтернативной сцены” освоены и осмыслены в России (если не массами, то хотя бы группами “продвинутой” молодой интеллигенции), а какие - нет. Все, что относится к “новым левым”, парижскому бунту 1968 года, да и вообще радикализму рубежа 1960 и 1970-х годов, становится хорошо знакомым и практически “своим”. Ги Дебор превращается почти в нашего соотечественника, а “Общество спектакля” явно сделалось настольной книгой критически мыслящих интеллектуалов. И в самом деле, кто лучше Дебора описал виртуальную диктатуру и симуляционную демократию, которые получили свое наиболее последовательное воплощение не на Западе, а именно в России 1990-х годов?

Зато явления, возникающие на наших глазах, рассматриваются как будто из прошлого, через призму идей и понятий 1960-х. Культура западноевропейских “новых левых” стала мощным российским мифом, к которому возвращаются снова и снова за отсутствием собственных побед или хотя бы мало-мальски весомых достижений. Потому фестиваль в Вудстоке (к которому ни авторы, ни читатели книги не имели никакого отношения) выглядит более реальным и конкретным, чем разворачивавшиеся всего несколько лет назад баррикадные бои антиглобалистов в Сиэтле, Праге и Генуе (где, кстати, участвовали российские, белорусские и украинские активисты).

Любопытно, что авторы, постоянно провозглашающие в качестве принципа тотальное недоверие к буржуазным масс-медиа, оказываются крайне зависимы от них, как только речь заходит о чем-то лежащем за пределами их непосредственного опыта. Они пишут про “дни хаоса”, которые устраивают антиглобалисты во время саммитов, про форумы, представляющие собой “праздники непослушания”, про “ребячество и отсутствие рамок”, про то, что нет иерархий, вождей, центральных комитетов и “прочих взрослых штучек” (с. 16). Короче, какая-то веселая игра политизированных тинэйджеров.

На самом деле конфронтационные протесты последний раз имели место в Генуе весной 2001 года. Кстати, они были очень тщательно организованы и координировались не хуже военных операций (планировалось движение колонн, их состав, цели их действий, прогнозировалась реакция полиции и т. д.). В Праге, например, штабную работу делали немцы - die erste Kolonne marschiert, die zweite Kolonne marschiert…

А социальные форумы представляют собой бесконечную череду конференций и семинаров, подготовка которых требует многомесячной бюрократической работы. За кулисами разворачивается борьба группировок, пытающихся склонить форум на свою сторону, а порой и манипулировать его участниками.