Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2009г (v1.19)

12 мая 2009 года Верховным судом Якутии отменен приговор в отношении Валентина Урусова, профсоюзного лидера Удачнинского горно-обогатительного комбината компании АЛРОСА. Урусов освобожден из под стражи в зале суда. Об этом сообщила его адвокат Инга Рейтенбах.

Напомним, председатель профсоюза в Удачнинском подразделении АК «АЛРОСА» был арестован 13 сентября прошлого года по обвинению в «хранении наркотиков». Арест рабочего лидера удивительным образом совпал с начатой его организацией кампанией протеста работников АК «АЛРОСА». Рабочие требовали повышения зарплаты и улучшения условий труда.

Задержание Урусова проводил лично начальник Мирнинского отдела УФСНК РФ по Республике Саха (Якутия) С. Рудов. Понятым при изъятии наркотиков оказался заместитель директора Айхальского ГОКа по экономической безопасности Г. Пустоветов. Уже в ходе первого судебного заседания версия обвинения начала разваливаться, Рудов и Пустоветов признались, что знакомы и состоят в служебных отношениях. Как заявил Пустоветов, они с руководителем антинаркотического ведомства «оба имеют одну основную задачу: охрану имущества АЛРОСА». Тем не менее, Урусов был осужден и отправлен в заключение.

В защиту профсоюзного лидера развернулась широкая общественная кампания как в России, так и за рубежом. Британский политолог Саймон Пирани назвал дело Урусова «важнейшим вопросом, требующим показать силу международной солидарности».

Освобождение Урусова воспринимается в левых и профсоюзных кругах как важная победа.

«Решение Верховного суда Якутии свидетельствует о том, что акции протеста срабатывают, - говорит директор ИГСО Борис Кагарлицкий. - Если бы не было кампании солидарности, публикаций в прессе, протестов из-за рубежа, Урусов мог бы пропасть в безвестности. Но к счастью, информация об этом деле стала достоянием общественности. Это ещё один успех, доказывающий, что бороться за свои права можно, можно в этой борьбе выигрывать».

Французский писатель Жан-Кристоф Руфин в антиутопии «Глобалия» утверждает, что уничтожение книг начнется не с запретов и преследований (как у Рея Брэдбери в другой классической антиутопии «451 градус по Фаренгейту»), а, наоборот, с их чрезвычайного распространения. Издают очень много, обо всем. Но большая часть публикуемого вообще недостойно печатного станка. Полки магазинов завалены ненужными книгами, как и другими ненужными товарами. Это перепроизводство не только количественное, но и качественное. Авторы пишут, потому что публикуют. Книги публикуют потому, что их так или иначе покупают - для библиотек, для оформления кабинетов, для отчета об использовании средств, выделенных на очередной грант, способствующий развитию культуры. Но публикуют, не значит - читают. А если и читают, то не извлекая из этого ни пользы, ни удовольствия, ни знания.

Книг должно быть гораздо меньше. В разы меньше. Ибо каждая книга, это еще и затраты древесины и электроэнергии, труда верстальщиков и оформителей. Все это может оказаться куда более ценным для общества, чем содержание фолианта. С экологической точки зрения, книгоиздание надо свести к минимуму.

Можно только позавидовать просвещенным средневековым господам, которые могли собрать у себя в замке библиотеку, содержащую все известные книги. И ведь не только собрать, расставив на дубовых полках, но и прочитать. И ручаюсь, это не было бессмысленной тратой времени, даже если по нынешним понятиям многое из того, что читали тогда, показалось бы не слишком полезным. Впрочем, известно, что один из китайских императоров, обнаружив, что всю свою библиотеку прочитать до конца жизни не успеет, повелел составить ему краткий свод содержания всех собранных там книг. Понятное дело, речь шла, говоря современным языком, о nonfiction. Но так или иначе, содержание там было. Оказавшись поставленным в схожую ситуацию, современный рецензент замирает в растерянности. Содержания, достойного пересказа, в книгах не обнаруживается. Почти никогда. Про большую часть полиграфической продукции сказать просто нечего.

Приходится отбирать из бесконечного потока отдельные книжные экземпляры, которые заслуживают самостоятельного внимания, затраты времени и хотя бы минимального интеллектуального напряжения. Другое дело, что прочитанное далеко не всегда вызывает согласие. Но тут хотя бы есть о чем ругаться, с чем спорить. Иными словами, есть повод для работы ума. А это по нынешним временам уже большая редкость.

В общем, из массы прочитанного выделяем то, что задело. И смотрим, что получится.

* * *

Дмитрий Быков. Списанные. М: ПРОЗАиК, 2008. 352 с.

Все современные русские романы должны быть короче примерно вдвое. У чиновников и писателей в нашей стране проблема общая - они не могут кончить. Эта мысль с нарастающей силой овладевала мной по мере того, как я продвигался в чтении очередного романа Дмитрия Быкова, открывающего заранее анонсированную трилогию «Нулевые».

Надо сказать, что первые страницы производят очень сильное впечатление. Они написаны энергично, образно, и почти сразу захватывают сюжетом, который устремляется вперед без затянутых экспозиций и композиционных пауз.

Главный герой обнаруживает себя внесенным в какой-то таинственный список, составитель и цель которого сугубо засекречены. Но хотя происхождение списка и засекречено, сам он доведен буквально до всех ведомств, без каких-либо внятных комментариев. Вот все ведомства и начинают стараться, кто как может. Одни задерживают фигурантов списка на границе, другие приглашают их на какие-то презентации, третьи организуют оперативное наблюдение, а медицинское ведомство просто направляет всех на диспансеризацию. Кого-то увольняют с работы, а кого-то наоборот продвигают по службе. По ходу дела выясняется, что список всего лишь состоит из имен людей, явившихся на премьеру какого-то фильма, хотя и это не вполне очевидно. А впрочем, происхождение списка уже не важно - процесс развивается по собственной внутренней логике.

Все это очень интересно на протяжении первых ста страниц. На второй сотне страниц становится скучно, на третьей - невыносимо. Постоянные разговоры героев о том, какое плохое и мрачное у нас государство, какая ужасная страна, какой чудовищный народ и какая отвратительная история, на первых порах забавляют точной передачей обычного набора либерально-интеллигентских формул и комплексов, но поскольку все герои говорят примерно одно и то же, читатель просто теряет ориентацию - он это место уже прочитал или еще нет?

Общей чертой подобной интеллигентской рефлексии является верное ощущение действительности при тотальном отсутствии понимания. Причем непонимание это осознанное, происходящее от последовательного и идейно неколебимого нежелания задавать вопросы напрямик, по существу. Именно это непонимание становится главной темой и смыслом книги: что за список, почему он составлен - непонятно, а главное неясно что с этим делать. Сам автор, порой, готов своих героев высмеять, но даже иронизируя по поводу их полной некомпетентности, сам явственно с ними себя и отождествляет.