Растислав Петрович - ГЕНОЦИД ПО БЛАГОСЛОВЕНИЮ ВАТИКАНА

6. Мы переживаем тяжелое время, а на земном шаре происходят роковые события, имеющие роковое значение. Мы, сербы-беженцы, призываем весь сербский народ в этот трудный час сберечь мир и единство сербской родины, сохранить национальный порядок и дисциплину, ибо без этого нет труда, нет созидания, нет материального и духовного обновления сербского края, а только — хаос и братоубийственная война. Лишь тесно сплотившись всем сербским народом, мы сохраним Сербию и сербскую землю для наших будущих поколений.

Мы, беженцы, знаем, что значит страдать, но и знаем, что значит верить в Сербию и сербскую идею, спасавшую нас до сих пор в самое трудное время. В этом своем обращении мы заклинаем всех сербов использовать наш опыт, за который мы заплатили кровью и страданиями, и с полным пониманием истинной ситуации принести любую жертву ради спасения сербского народа от биологического уничтожения. Только действуя таким образом, мы спасем себя и создадим условия для лучшей жизни и лучшего будущего во имя поколений, которые придут после нас.

Снова запылает огонь в погасших сербских очагах, снова зазеленеют и заколосятся хлеба на сербских нивах, снова зацветут наши луга, опять затанцуют сербское коло, опять станут зелеными наши дубравы, разнесется новая песня, которую будут петь вместе все сербы, умудренные и объединенные большой общей бедой:

За то, что серб еще живет наперекор всему, Спасибо Сербии, она помогла ему”.

На собрании сербов-беженцев, где принята “Резолюция”, была выбрана делегация, которой было поручено посетить главу Правительства генерала Милана Недича, передать ему этот документ и от имени 400 000 сербов-беженцев поблагодарить его лично за оказанную помощь и проявленную заботу. Милан Недич воспользовался случаем и обратился к членам делегации со следующими словами: “Дорогие мои братья-сербы из всех краев, где живет наш несчастный народ. Приветствую вас в качестве моих гостей и благодарю за то, что вы пришли выслушать мое слово. Спасибо вам за эту единодушно принятую резолюцию, спасибо от имени Правительства народного спасения, от имени сербского правительства, спасибо от имени Матери Сербии.

В связи с вашей резолюцией считаю нужным также сказать вам: на нас, дорогие наши братья, обрушилась большая беда, и мы сегодня переживаем тяжелые времена. Но она не первая в истории сербского народа. Сербский народ никогда не жил спокойно. Он всегда боролся. В борьбе он креп, в борьбе жил и будет жить. Такая у него судьба, такое у него место в мире.

Однако на этот раз наша великая народная беда намного серьезней и опасней — у нее есть свои особенности. Все наши враги объединились, чтобы планомерно уничтожить наш несчастный сербский народ. В этом — трудность, в этом — наша величайшая боль.

Вы сами в своей резолюции сказали о том, насколько огромны последствия нашего несчастья.

Дорогие братья мои, я как глава Правительства народного спасения здесь в этом народном доме, пред Богом и истиной с величайшим пиететом кланяюсь всем святым сербским жертвам, всем тем сербам, сербкам и сербским детям, которые за святое имя сербское, сербскую веру и сербский народ погибли и ушли из жизни раньше времени. Вечная им слава, и благодарность, и вечная память…

Есть люди, которые заботятся только о своих личных интересах и удовлетворении собственного честолюбия, и не знают, бедные, несчастные, что они могут сгинуть, не оставив следа, а с ними вместе и все мы.

И потому я пользуюсь возможностью, чтобы здесь, на этом торжественном собрании, стоя перед вами, великомученики сербские и страдальцы, сказать вам истину, сказать: братья сербы, слушайте, час пробил, опомнитесь! Нет больше злополучных партий, нет личных интересов и устремлений! Есть нечто большее, есть нечто святое, и это, братья мои, — РОДИНА, которая превыше всего, это ОТЕЧЕСТВО, это само существование сербского народа.

Если, братья мои, мы этого не поймем, если не признаем это как Евангельскую Истину, тогда мы погибнем, исчезнем без следа и никто нам не поможет, никто нас не спасет. И потому отбросим все личное. Придет день, когда настанет и народный суд, и Божий, и каждому воздастся по заслугам, а ныне, в настоящий момент, высший закон — спасение Сербии.

Пусть у всех сербов будет одна мысль, один долг, одна задача: сплотиться, объединиться как братья, чтобы никто не свернул с правильного пути, чтобы не ослаб народный сербский фронт… Наши заклятые враги сумели расколоть сербский народ на разные фракции для того, чтобы легче было его погубить, ибо слабый народ — верная гибель…

Братья сербы! На Бога надейся, а сам не плошай! Правильно говорит наш народ. Все вместе, все, как братья, сомкнем ряды! Мы сильны, когда мы вместе! Будем единым фронтом — сербским фронтом…

Не дайте, братья мои, себя обмануть! Всюду проповедуйте то, что сказано в вашей резолюции: порядок, мир, труд и братское согласие…

Все вы за то, чтобы мы, сербы, вместе шли одним путем, сербским путем, святосавским путем; чтобы все сербские силы образовали одну непобедимую грозную фалангу, сербскую фалангу, под девизом: все сербы — на сбор под красно-сине-белым сербским знаменем”.

В Резолюции сербов-беженцев, живущих в Сербии, отдано должное и Томе Максимовичу, комиссару Комиссариата по делам беженцев и переселенцев в Сербию. Этому не следует удивляться, ибо известно, что Комиссариат во главе с Томой Максимовичем внес наибольший вклад в спасение нескольких сотен тысяч сербов-беженцев.

При Комиссариате работали различные комиссии, в чью задачу входило собирать определенную информацию — показания зарегистрированных беженцев. Кроме имени и фамилии, места и года рождения и других биографических данных, беженцы должны были дать сведения о ситуации в их городе или селе, где у власти усташи, о геноциде сербского народа, проводимом усташами, и, разумеется, о своем изгнании. На основании этих сведений Комиссариат составил картотеку, куда были занесены имена усташских преступников.

Показания сербов-беженцев в Комиссариате переплетали, а затем доставляли: Сербской православной церкви, правительству Милана Недича, членам Ревизионного комитета при Комиссариате, эмигрантскому Королевскому югославскому правительству и Ядранско-Подунайскому банку в Белграде, а в переводе на немецкий язык — представителю немецких оккупационных властей в Сербии. В одном из документов говорится, что Тома Максимович организовал перевод показаний на немецкий язык и передавал их немцам с тем, чтобы они по окончании войны не могли утверждать, будто не были подробно информированы об ужасах усташского геноцида.

Часть этих показаний, которые получены от беженцев из разных краев НГХ и в которых исчерпывающим образом рассказывается о неслыханных ужасах усташского террора, направленного против сербского народа, мы публикуем в следующей главе под названием “Показания сербов-беженцев”.