Томас Джонсон - Американская разведка во время мировой войны

«В зависимости от способностей ученика», говорилось в одном документе, «курс обучения должен преподаваться более или менее сложный и углубленный. Но инструктора должны стараться развить даже самые посредственные умы, предлагая им задачи, которые они должны разрешать в строго дидактической элементарной форме, заранее предусматривая и считаясь со всеми могущими встретиться обстоятельствами и, так сказать, заключая этих людей в сеть точных подробно распределенных задач, часто ребяческих, но несовместимых с малейшей рассеянностью и забывчивостью».

Будучи добросовестной учительницей, фрейлейн Доктор давала покидавшим школу ученикам благие советы:

— Ведите себя хорошо, — говорила она. — Будьте осторожны. Не пейте. А главное, помните, что на секретной службе тот, кто живет один, живет дольше. Союзные контрразведки пользуются женщинами против мужчин и мужчинами против женщин. Будьте внимательны. Тщательно устанавливайте заранее, что вам нужно делать, ибо ваш успех и, может быть, даже ваша жизнь будут зависеть от ваших способностей и от тех стараний, которые вы приложите к своей работе.

Следуя выработанным ею самой методам, фрейлейн сначала поручала ученикам легкие задачи, чтобы не превысить их способностей и внушить им доверие. Но вскоре она начинала требовать все большего и большего. От них требовались всегда точные и достоверные донесения, исключавшие фантазию и преувеличения, а этими недостатками страдали многие шпионы, не бывшие учениками фрейлейн.

— Сообщайте мне факты, а не мнения, — говорила она.

Отъезд ученика, посвященного в шпионы, был еще более таинственным, чем его приезд. Чтобы на границе шпиона пропустила полиция, кроме помеченного паспорта, ему давали папиросную бумажку тоже с пометкой, которую он прятал в ватный шарик в ухе, или в полые запонки, или в подкладку своего пальто. Был у него еще и другой талисман: банковый билет той страны, в которую он должен был отправиться, помеченный в углу буквами S. Н. С. Снаряженный таким образом, шпион шел темными коридорами до закрытого автомобиля, отвозившего его на границу, где офицер, просмотрев его паспорт, папиросную бумажку и помеченный банковый билет, помогал ему переправиться в неприятельскую страну. Выполнив возложенное на него поручение, шпион возвращался в Антверпен или фрейлейн встречала его на границе. Если его прикомандировывали к одному из многочисленных осведомительных центров германской секретной службы, он больше никогда не виделся с фрейлейн.

Все время, пока шпион работал по заданиям фрейлейн, она не теряла его из виду. У нее были шпионы не только для того, чтобы доставлять ей сведения о противнике, но и для того, чтобы следить за ее собственными агентами.

Находились ли ее агенты в Париже, в Лондоне, в Бар-ле-Дюк, она знала, что они делают и выполняют ли они ее приказания. Считая себя в безопасности, один из них как-то пожелал развлечься в обществе одной парижской танцовщицы. Вскоре после этого какой-то незнакомец вежливо попросил у него на бульваре прикурить и, воспользовавшись моментом, шепнул ему на ухо: «Вы забыли советы фрейлейн».

Она платила до 2 000 долларов в месяц некоторым своим верным шпионам. Изменивших же ей она, как правило, осуждала на смерть. Таких агентов она посылала на территорию противника для того, чтобы они были арестованы и расстреляны. У нее было немало средств навести союзную контрразведку на след приговоренных людей. Одно из таких средств состояло в том, что она посылала шпиону известным противнику путем и известным противнику шифром приказание выполнить какое-нибудь опасное поручение. Затем, надеясь, что внимание противника отвлечено, она посылала в то же самое место, где арестовывали несчастную жертву, другого шпиона с действительным заданием.

Фрейлейн управляла своими сотрудниками безжалостно, не считаясь с их национальностью и общественным положением. Обычно ее сотрудниками были люди очень сомнительные. Правда, среди них было несколько немцев, но большинство составляли бельгийцы, перешедшие на сторону неприятеля, преступники, завербованные одним предателем-бельгийцем, содержавшим в Антверпене гостиницу, голландцы, не способные заработать на жизнь честным трудом, авантюристы всевозможных национальностей, стремившиеся к наживе и приключениям. Среди них были также женщины легкого поведения, француженки и бельгийки, считавшие, что шпионаж вполне согласуется с их прежней профессией. Может быть, фрейлейн Доктор думала, что с людьми такого рода надо обращаться при помощи кнута и держать их в строгом повиновении.

Она их терроризировала, и многие из них воспринимали тюремное заключение как освобождение, настолько они всегда боялись пули или ножа своих надсмотрщиков. Они говорили о ней с ужасом и, по-видимому, очень бы хотели помочь противнику ее захватить.

Она имела несколько адъютантов в высшем обществе, среди офицеров германской армии, обладающих опытом.

Среди них союзникам был известен «некий Шмитт», замечательный человек, награжденный бельгийскими орденами и грамотами, непрерывно путешествовавший между Бельгией, Голландией, Францией и Англией. Другой был талантливый инженер, дворянин, принадлежавший к лучшему обществу; говорят, будто именно фрейлейн была причиной его трагической смерти, иллюстрирующей методы этой дьявольской женщины.

Дело было связано с первыми танками — машинами, еще не вполне усовершенствованными, но обладавшими бесспорной силой и позволявшими судить о том, что будут представлять собою следующие. Англичане ввели их в действие на Сомме осенью 1916 г. Эти танки были построены в результате долгого изучения и испытаний, которые хранились в тайне; однако, немецким шпионам удалось в нее проникнуть, ибо они сообщали о танках в своих донесениях раньше, чем была охвачена ужасом германская пехота при виде подлинных танков. Эти донесения, правда, довольно неясные в отношении деталей, но правильные по существу, попали к фрейлейн. Она предложила своему техническому советнику высказать о них свое мнение.

— Может быть, англичанам удастся построить танк, — сказал он, — но в условиях современного боя на Западном фронте он не даст никаких результатов.

Вскоре произошла первая танковая атака, предшествовавшая дальнейшим, которые, по мнению Людендорфа, были одной из причин германского поражения. Фрейлейн позвала своего специалиста.

— Возьмите, — сказала она презрительно, причем в ее больших глазах сверкали молнии, — возьмите, знаменитый специалист.

И она протянула ему револьвер. Он его взял и выстрелил себе в голову.

Говорят даже, будто фрейлейн Доктор убила человека собственными руками. Это был бельгиец, прошедший через ее антверпенскую школу. Она якобы подозревала его в предательстве, позвала к себе, назвала проклятым бельгийским шпионом и тут же убила. Если это действительно так и было, то фрейлейн совершила ошибку. По правилам секретной службы она обязана была сначала постараться выяснить личность начальников бельгийца, каким образом он поддерживал с ними связь, и должна была послать им тем же путем ложные донесения. Она могла бы также вырвать у него всякие сведения, применяя метод допроса «третьей степени». И только тогда она могла позволить себе удовольствие его убить. Может быть, в тот момент она была не сверхшпионкой, а просто женщиной. Романист мог бы воспользоваться этой темой. Может быть, она любила этого бельгийца? Но была ли она вообще в состоянии кого-нибудь любить? Неизвестно.