Александр Жаворонков - Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы

Однако касимовский эксперимент дал еще одну возможность оценить интегральные блоки: состояние дел, работа власти, возможности построения нормальной жизни. В Касимове еще удалось измерить адекватно инструментарию Всесоюзного исследования не только информированность, но и уровень благосостояния и активности в досуге. Рассмотрим крупные блоки с этой точки зрения.

Рис. 8.15. График отклонений от средней общей интегральных оценок состояния дел в городе в целом, решения этих дел местной властью в целом и возможностей по девяти инфраструктурным параметрам жизни также в целом в Касимове в 1994 г. в зависимости от активности в досуге, уровня благосостояния и общественно-политической информированности. (n = 845 опрошенных)

Тут наблюдается очень любопытная дифференциация.

1. Независимо от признака (активность в досуге, достаток, информированность), через формы которого (низкая, средняя, высокая степень) рассматриваются векторы отклонения оценок общественного мнения, соотношения оцениваемых параметров стабильно. Отклонения по решению проблем в целом органами власти всегда ниже негативного отклонения вектора оценок проблем в целом. Исключение в плане негативного отклонения – высокоинформированные. Они отклоняют оценку состояния проблем в нулевой сектор шкалы (+0,0041), но столь же низко, как и активные в досуге и отличающиеся высоким достатком, опускают оценки работы органов местной власти. Кроме того, отклонение оценки возможностей всегда выше отклонения оценки проблем. Итак, «возможности у нас высоки, но есть проблемы, которые власть решает из рук вон плохо», – таков общий смысл отклонений оценок общественного мнения, вытекающий из рис. 8.15.

2. Чем выше активность в досуге, достаток, информированность, тем больше падение от средней оценок работы местной власти по решению городских проблем.

3. Если взять дифференциацию отклонения оценок состояния проблем города в целом, то здесь картина иная. Активные в досуге снижают оценку до предела, пассивные – в середине, а середняки поднимают оценку ближе к нулевому порогу шкалы. Достаток не дифференцирует отклонения оценок проблем от средней (при округлении до «сотой» все разнящиеся достатком дают – 0,02). А вот информированность разносит оценки состояния проблем в целом от самой высокой у информированных до самой низкой у малоинформированных. Среднее по силе отклонение у информированных в средней степени.

4. Оценки возможностей также дифференцированы. Прямая зависимость отклонений в признаке «достаток». Чем он выше, тем выше отклонение оценки возможностей от «мертвой нулевой зоны». По одежке протягивай ножки. Малоактивные в досуге дают наибольшее отклонение на «плюс» оценки возможностей в регионе, а активные в досуге несколько снижают это значение. Средние по активности в досуге дают самое нижнее отклонение. Возможно, здесь влияют проекции сэкономленного времени, но прояснить это позволит дополнительная работа. В группах по информированности картина отклонений также завуалирована. Здесь порядок отклонений от самого высокого до самого низкого в оценке возможностей другой: ведут высоко-, за ними низкоинформированные, а замыкают информированные в средней степени.

Эти результаты требуют особого внимания. Количественная оценка информированности в идеале может строится на совершенно иных параметрах, чем рассматриваемые потом в оценочных компонентах переменные. Однако безотносительно к этому замечанию наличие оценки – это информация, а отсутствие – энтропия. Сама же оценка – это информация другого рода, это выражение отношения к какому-то параметру. И уж совсем третье дело – отклонение оценки от средней по всему полю представлений однородных параметров системы, представляющих определенную область.

Рис. 8.16. График отклонений от средней общей интегральных оценок состояния дел в городе в целом, решения этих проблем местной властью в целом и возможностей по девяти инфраструктурным параметрам жизни также в целом в Касимове в 1994 г. в зависимости от общественно-политической информированности (n = 845 опрошенных)

Сравним этот график с московскими данными 2004 г. с прибавлением такого параметра оценок, как политические деятели в целом.

Рис. 8.17. График отклонений от средней общей интегральных оценок состояния дел в городе в целом, решения этих дел местной властью в целом, возможностей по девяти инфраструктурным параметрам жизни в целом и оценок 29 политических деятелей в Москве в 2004 г. в зависимости от общественно-политической информированности (n = 131 опрошенный)

Если не принимать во внимание параметр отклонения оценок политиков в целом, то картина похожа на полученную в Касимове за 10 лет до того. Проблемы региона в целом существуют в такой же последовательности оценок в зависимости от информированности, но дифференцированность их резче относительно «нулевой зоны». В точке равновесия оценки действий московских властей по решению проблем. А вот отклонения оценок политикам зашкаливаются на максимальные у низко– и занижаются также до максимума у высокоинформированных опрошенных. Векторы отклонения возможностей «перевертываются» зеркально. Здесь отличие от Касимова: высокоинформированные (с достатком) завышают оценки возможностей от средней, а низкоинформированные снижают их до «нулевого порога».

Теперь можно детализировать картину и по Москве, рассмотрев ее отдельно по конкретным сферам, а по сопоставимым – сравнить с СССР 1990/91 гг., скорректировав ее на московский регион того же времени (он был достаточно представителен: 433 опрошенных).

При сопоставлении оценок москвичей в исследовании 1990/91 гг. обнаружилось принципиальное сходство «волн» отклонений оценок общественного мнения в стране в целом и в столице по сопоставимым параметрам. Надо, однако, отметить, что москвичи в то время были настроены чуть критичнее в оценках дел и власти. Но «волна» их векторов оценок дел и властей идет абсолютно на «волне» Союза. Абсолютное совпадение точек отклонений оценок в общественном мнении москвичей и жителей страны в целом повсюду. Исключений два: сфера охраны природы и борьба с алкоголизмом и наркоманией, где москвичи дают оценки и делам и власти строже. Таким образом, четыре сотни столичных жителей, опрошенных фактически за второй квартал 1991 г. оказались репрезентативны по картине поляризации общественного мнения всему десятитысячному массиву Всесоюзного исследования. Сравним его «волны» с волнами москвичей 2004 г., а затем «волны» москвичей 2004 и 1991 гг. (см. рис. 8.18 и 8.19).