Юрий Лужков - Сельский капитализм в России: Столкновение с будущим

Но главное, что нужно сказать, — все проблемы, о которых шла речь, не решаемы без хозяина на земле.

Такую работу на селе, несомненно при поддержке соответствующих государственных программ, могут вести только крупные капиталистические хозяйства, которые владеют землей, готовы в нее вкладываться. Готовы инвестировать в производство, технологии, плодородие, селекцию, мелиорацию, сельскохозяйственную науку.

Нужно перестать говорить о поддержке села и крестьянина в целом, общо и неконкретно. Следует отказаться наконец от ненужной и вредной практики прямого вспомоществования субсидиями огромной массе неэффективных хозяйств. И поддержать различными мерами именно реструктуризацию отрасли, приход в сельское хозяйство бизнеса и частных инвестиций, поддержать эффективное землевладение.

Этим государство больше всего поможет развитию аграрного производства. Основные же государственные усилия после этого необходимо направить на решение социальных вопросов села, развитие инфраструктуры аграрного производства и жизни на селе.

В книге «Развитие капитализма в России. 100 лет спустя» я уже отмечал, что наше правительство все время реформирует экономику, а не общество. Мыслит бухгалтерскими категориями «проводок» и «платежек», а не принципами социальной стабильности и развития. Всепоглощающий интерес к цифрам роста, показателям прибыли и схемам финансирования вытесняет из социально-экономической политики человека, его жизнь и интересы.

В отношении к сельскому хозяйству, к российской деревне этот подход проявляется в полной мере. Текущая государственная аграрная политика в России испытывает очевидный крен в сторону регулирования производства в ущерб социальным аспектам развития села.

Наше государство, одной рукой деловито складывая в столбик привесы и надои, а другой — деля мясные квоты, как будто вовсе и не замечает переминающегося с ноги на ногу и ломающего перед ним шапку крестьянина. Только и ждешь, что вот сейчас чиновник оторвется на секундочку от счетов и спросит пренебрежительно: «Вы чье, старичье»?

Между тем социальная ситуация на селе сегодня тяжелейшая. Она связана, прежде всего, с безысходной бедностью и безработицей.

На начало 2005 года средняя зарплата в сельском хозяйстве составляла 2900 рублей в месяц. То есть лишь около 40 % к среднероссийскому уровню. Даже в сраженной наповал российской легкой промышленности, занимающей предпоследнее место в этой печальной табели о рангах, средняя заработная плата на 500 рублей выше. В сегодняшней деревне часто «самым богатым» человеком оказывается пенсионер. Хотя все мы знаем, какой у наших пенсионеров уровень достатка.

Уровень общей сельской безработицы находится на уровне 11 %, а по методикам Международной организации труда достигает вообще 18 %. Скрытая и сезонная безработица, связанная с осенне-зимним перерывом в цикле сельскохозяйственного производства, еще выше.

В результате показатель бедности на селе составляет почти 40 %, что в 1,6 раза выше, чем в городе. Доля сельчан с доходами в 2 и более раз ниже прожиточного минимума, то есть живущих в нищете, превышает 11 %, что почти в 3 раза больше городских показателей.

Эти цифры, так или иначе, учитывают средства и ресурсы выживания, получаемые жителями села от натурального подсобного хозяйства и в виде натуроплаты от сельхозпредприятий. В собственно же денежном выражении доходы крестьян еще ниже. И их существенная часть идет на затраты по поддержанию все того же подсобного хозяйства.

Не удивительно и то, что население деревни стареет и сжимается. По официальным данным, в 72 регионах страны наблюдается депопуляция села. Каждый год количество сельских жителей сокращается на несколько сотен тысяч человек. Начиная с 2000 года российская деревня потеряла уже более миллиона человек.

Кто-то, прежде всего молодежь, уезжает. Ведь уровень молодежной безработицы на селе, по некоторым оценкам, сегодня достиг уже 30 %, что является прямым путем к росту алкоголизма и наркомании, ухудшению криминогенной и демографической ситуации. Даже уехав в город, молодой селянин часто пополняет армию безработных, социально неблагополучные городские слои.

Одновременно деревня банально вымирает. Причем смертность на селе очень сильно возросла в группах трудоспособного возраста, среди 30–40?летних.

За всеми этими очевидными проблемами проступают и иные, более глубинные. Объективной тенденцией дальнейшего развития сельскохозяйственного сектора в нашей стране будет сокращение численности населения, занимающегося аграрным производством. В наиболее развитых странах мира численность такого населения составляет не более 5 %. В России сегодня этот показатель находится на уровне 13 %. В перспективе он неизбежно должен сокращаться до 6–7 %, то есть минимум в два раза.

Еще раз повторю, что тенденция эта неизбежная. Это — объективная логика перехода страны к более современной аграрной структуре. Если посмотреть на дело формально, то, собственно говоря, такое сокращение занятого сельскохозяйственным производством населения уже происходит и происходит стремительно. По самым приблизительным подсчетам, начиная с 1990 года оно уже сократилось на 3–4 млн человек.

Но данный процесс носит совершенно стихийный и неверный по сути характер. Сокращение аграрной занятости связано со старением населения на деревне и снижением продолжительности жизни. Средний возраст сельхозработника сегодня намного выше, чем в целом по экономике. И намного ближе к пенсионному возрасту. Одновременно сокращение занятости на селе связано с безработицей и оттоком молодежи, выводом из оборота земель и ликвидацией сельхозпредприятий.

Иначе говоря, аграрная занятость сокращается вместе с вымиранием деревни. А должно-то быть наоборот. И пока не будет осмысленной государственной политики развития села, развития инфраструктуры, создания в сельской местности альтернативной неаграрной занятости, процесс будет продолжаться именно в такой — бессмысленной и беспощадной — форме.

А продолжаться он будет. Потому что сегодня, можно спросить у любого руководителя аграрного хозяйства, и он вам на пальцах объяснит ужасный парадокс ситуации. С одной стороны, занятость в бывших колхозах и совхозах остается избыточной. С сугубо экономической точки зрения, работников нужно сокращать и сокращать существенно, иногда в 2–3 раза.

Но сделать это невозможно. Потому что, опять же, никаких иных путей жизни и способов существования на селе нет. Провести увольнения — значит создать огромную армию безработных, усилить социальную напряженность, спровоцировать еще более массовый исход крестьян в города и тем самым создать в них не менее тяжелую ситуацию.