К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №27 от 24.11.2009

По сути комментария Сванидзе имеет смысл задать следующий вопрос: если есть преступление, то кто потерпевший, жертва? Потерпевший – уж точно не народ Советского Союза, который получил такую нужную почти двухлетнюю передышку и возможность интенсивной подготовки к войне. Не было бы этой передышки и передвижения границ на запад, советский народ понес бы в войне еще б ольшие потери.

Вряд ли жертвы Англия и Франция. Они проиграли в подталкивании Гитлера к агрессии против СССР и фактически отказались от предложенного им Советским Союзом союзного договора. Они, конечно, не жертвы.

Польша тоже не жертва советско-германского договора о ненападении, она сама имела с Гитлером такой договор и свои «секретные протоколы».

Гитлер и без договора с СССР напал бы на Польшу, сроки были определены задолго до визита в Москву Риббентропа. Польша - жертва немецкой агрессии, а не Пакта Молотова-Риббентропа.

СССР тогда вернул только отторгнутые у него в 1920 г. земли и сделал это, когда уже польское правительство бежало и государства, по сути, не существовало. Зато потом своей победой СССР обеспечил Польше территориальные приобретения в виде Силезии и части Восточной Пруссии с портом Данциг (Гданьск). Об этом почему-то стесняются сегодня говорить наши руководители.

Литва не может считаться жертвой советско-германского договора, поскольку он способствовал возврату ей двух областей - Виленской, а позже и Мемельской (Клайпеда).

Литва, Латвия и Эстония во всех случаях попали бы под немецкую оккупацию. Без Пакта Молотова-Риббентропа их оккупация произошла бы на два года раньше. Тогда бы у немцев было больше времени и возможности для проведения запланированного истребления латышей, закабаления и онемечивания Литвы и Эстонии.

Что бы сейчас ни говорили в этих республиках, были с их стороны официальные обращения законодательных органов с просьбой о вступлении в Советский Союз. И Верховный Совет СССР эти просьбы удовлетворил. Вот Финляндия в Союз не просилась и сохранила независимость, а могла бы и избежать войны, если бы сама её не начала.

Так что, господин Сванидзе, не было потерпевших и жертв советско-германского договора о ненападении и рассматриваться преступным он не может. Не место вам в комиссии по противодействию искажениям истории в ущерб интересам России. Именно вы искажаете историю и наносите вред России.

А вот кто действительно необходим комиссии по противодействию искажениям истории, так это Ю.И. Мухин, который уже разоблачил множество больших и малых мифов, старательно укореняемых в российском обществе. И сделано это было им с железной логикой, на научной основе, с привлечением архивных документов, статистических данных и многих исторических источников.

Одним из главных мифов, разоблаченных Мухиным, стал миф о просчетах Сталина в подготовке к войне с Германией и приведении войск в боевую готовность непосредственно перед вторжением немцев.

Мухин нашел в архивах приказ начальника генерального штаба Жукова от 18 июня 1941 г. о приведении войск в боевую готовность. Там, где этот приказ был выполнен, в Прибалтике и на южном фланге, немцы были встречены организованно и получили достойный отпор.

На главном же центральном направлении гитлеровского удара командующий Белорусским особым военным округом Павлов, кадр из троцкистской обоймы, не выполнил приказа и даже не вывел войска из казарм в летние лагеря. В результате войска понесли катастрофические потери, управление ими было потеряно. Павлов был привлечен к суду и расстрелян.

В российском общественном сознании с подачи некоторых историков, односторонне и поверхностно воспринимающих некоторые сведения из архивов и мемуарной литературы, сложилось мнение, что Сталин перед войной отмахивался от разведывательных данных о готовящемся немцами 22 июня нападении на СССР. Дело обстояло как раз наоборот.

Агентура советской разведки давала разные сроки нападения на СССР, сам Гитлер несколько раз менял сроки. Проявляли активность и англичане, заинтересованные в скорейшем вступлении Советского Союза в войну с Германией.

Как тогда собиралась общая картина обстановки и какое значение придавалось самым небольшим деталям, связанным со сроками ожидаемой войны, можно судить по следующей истории. Один российский либеральный журналист в написанной им книге жаловался на органы НКВД за арест и осуждение его дяди в 1941г. при таких обстоятельствах. Дядя, известный в Москве ветеринар, за несколько дней до войны был приглашен в германское посольство, где немецкий военный атташе попросил его усыпить свою любимую и вполне здоровую собаку. Ветеринар странную просьбу немца исполнил, но не доложил об этом случае в НКВД, за что и был наказан. Можно только удивляться наивности и глупости журналиста, не понявшего цены забывчивости его дяди.

Со слов моего отца, летчика, служившего в 1941г. командиром истребительного авиаполка Московской зоны ПВО, приказ о приведении полка в боевую готовность был получен за 2 недели до начала войны.

Еще из рассказов отца мне известно такое событие. В ночь, когда немцы в 1939г. вступали в Чехословакию, командованием ПВО и ВВС была объявлена боевая тревога. Тогда отца, снимавшего квартиру в Подмосковье, в Панках, посыльный не смог найти и передать приказ о тревоге. Когда утром отец явился в часть, его вызвали к командованию и вручили ордер на квартиру во вновь отстроенном доме, подведомственном наркомату обороны.

Известно, что СССР, имевший с Чехословакией договор о взаимной помощи, был готов выступить против Германии даже в том случае, если Франция, также участник договора с Чехословакией, не выполнит своих обязательств и не станет оказывать помощи Праге. Этого тогда не случилась по причине того, что Чехословакия не решилась попросить помощь у советского союзника и капитулировала.

Возвращаясь к началу Великой Отечественной войны, «историки» типа Сванидзе объясняют военные неудачи РККА 1941-42 гг. тем, что в результате чисток 1937-38 гг. были «разгромлены самые талантливые военные кадры». При этом указывается цифра в 40, а иногда и в 60 тыс. якобы репрессированных офицеров Красной Армии. Именно такие цифры приводятся в снятых недавно документальных фильмах о войне.

Давно и многими уже авторами, не имеющими выхода на телевидение, доказано, что цифра 40 тыс. ложная, она взята из кадровых документов РККА, соответствует количеству всех уволенных из кадров Красной Армии в период 1937-39 гг., а большинство офицеров увольнялось по возрасту, болезням, служебным проступкам.

Арестовывалось же 8 тыс. офицеров, и многим из них после расследования в 1940 – начале 41 г. была предоставлена возможность вернуться в армию. Среди них Рокоссовский, Мерецков, Подлас и др.