Михаил Делягин - Реванш России

При этом снижение налогов со временем может стать вынужденной реакцией государства на рост аппетитов институционально оформившихся коррупционеров. Когда же возможности перераспределения средств к ним путем снижения налогов (то есть за счет социальных расходов государства) исчерпаются, произойдет резкий рост издержек бизнеса, способный внезапно, «на ровном месте», без каких-либо заметных внешних воздействий драматически затормозить экономический рост, а в перспективе — и обрушить экономику в новый системный кризис.

Наметившийся было в ходе продажи Тюменской нефтяной компании транснациональной корпорации BP (бывшей British Petroleum) выход, заключавшийся в легитимации собственности путем ее продажи иностранцам с вывозом средств из России при вероятном получении силовой олигархией посреднического процента, показал свою полную неприемлемость.

С одной стороны, в этом случае правящая бюрократия, основу которой составляет силовая олигархия, неминуемо теряет власть, что противоречит ее фундаментальным, базовым интересам.

С другой — иностранные корпорации будут приобретать собственность у российских частных владельцев, не склонных, как показывает ряд крупных продаж последнего времени, возвращать деньги в страну в силу простого инстинкта самосохранения.

Наконец, такая легитимация не только не решит существующих проблем, но и добавит новые, став «лекарством страшнее болезни». Ведь иностранный капитал, не понимая, не желая понимать и имея все формальные права не понимать специфику России, в еще большей степени, чем российский, не склонен принимать во внимание социальные последствия коммерчески оправданных решений. Простая и естественная оптимизация существующих финансовых потоков, например, может внезапно лишить средств к существованию целые российские регионы, а налоговая оптимизация в глобальном масштабе (не секрет, что многие транснациональные корпорации предпочитают концентрировать налоговые выплаты в оффшорных зонах) способна создать значимые проблемы и для федерального бюджета.

При всей мерзости отечественных коммерческих олигархов беда России не в бизнесе, а в донельзя разложившемся государстве. Ведь предпринимателя делает олигархом именно слабое и не ответственное перед народом государство, которое навязчиво продается этому предпринимателю и тем самым развращает его.

К настоящему времени не вызывает сомнений, что демократия как инструмент принуждения государства к ответственности перед обществом в Российской Федерации надежно искоренена. В принципе в этом нет ничего страшного, так как, если правящая элита в силу тех или иных причин осознает свою ответственность перед обществом, она осуществляет авторитарную модернизацию, а демократия, объективно тормозящая рывок вперед, порождается затем, по мере достижения успеха, растущим благосостоянием.

Трагедия России — в том, что нынешняя ее элита сформировалась в ходе осознанного разворовывания и разрушения собственной страны. Отдельным ее представителям это могло не нравиться, но они участвовали в этом и прекрасно понимали, что делают. Те же, кто отстранился от этого магистрального процесса, в массе своей просто не имели шансов войти в состав элиты.

Отдельные люди могли затем нравственно возродиться, но социальный слой в целом не имел такой возможности. Поэтому ответственность перед собственным обществом просто в силу характера складывания этого социального слоя оставалась и остается для него объективно недоступной.

Только политическая модернизация, только не просто массовое обновление, но массовое оздоровление российской элиты может изменить ситуацию и открыть дорогу экономической модернизации России.

Такое оздоровление элиты может быть вызвано только глубоким, системным экономическим кризисом. Строго говоря, он неизбежен. В случае снижения мировой цены нефти даже до 65 долл./барр. запаса прочности нынешней российской экономической и особенно политической системы хватит не более чем на 2–3 года. Но даже и без удешевления нефти, в силу нерешенности неуклонно обостряющихся структурных проблем и износа инфраструктуры экономический кризис, сопровождаемый девальвацией, разразится все равно. С учетом же неадекватности нынешнего руководства страны и проводимой им политики (конкретно-экономические последствия которой, сталкивающие Россию в кризис, описаны в следующем параграфе) это время даже при исключительно благоприятных современных внешних условиях «сжимается» до полутора-двух лет.

Время до него дано нам для обучения, подготовки и организации. Мы должны извлечь внятный практический урок из сопоставления диссидентского движения Советского Союза и Восточной Европы: те самые четверть века, что советские диссиденты провели на кухнях, ругая коммунистов и «лично Леонида Ильича», их восточноевропейские собратья на точно таких же кухнях ругались между собой, выясняя, что они будут делать, когда «оккупация» кончится и власть перейдет в их руки.

В результате в то самое время, когда крах социализма застал советских диссидентов врасплох до такой степени, что они даже не смогли взять власть, суетливо уступив ее разнокалиберной шобле реформаторских жуликов, восточноевропейские оказались в состоянии проводить относительно осмысленную и целенаправленную политику.

Принципиально важным для выработки этой политики и подготовки к этому кризису является понимание того, что системный кризис — это не подарок, а страшное лекарство, применение которого можно и не пережить с легкостью. В частности, чем дальше он будет отодвигаться во времени, чем шире будет деградация и разложение российского общества, тем выше вероятность того, что системный кризис будет напоминать не 1998-й, но 1991 год.

Поэтому абсолютно неприемлема позиция достаточно широких политиканствующих слоев, радостно потирающих ручонки в предвкушении того, что в результате предстоящего кризиса к ним в эти ручонки вот-вот сама собой свалится власть. В сегодняшней исторической ситуации всякий ответственный член общества, всякая здоровая его часть обязаны прилагать все свои силы в первую очередь к сохранению общества, к обеспечению целостности страны и лишь после этого и в мере, не мешающей этому, в факультативном порядке, — к борьбе за возможное участие во власти в ходе кризиса.

Путаница в этих двух приоритетах не просто абсолютно деструктивна и разрушительна, но и смертельно опасна. В частности, малейший намек даже на принципиальную возможность такой путаницы будет полным и безусловным оправданием любых сколь угодно деструктивных действий правящей бюрократии в отношении любой сколь угодно благонамеренной оппозиции.