Коллектив авторов - Война и мир Дмитрия Медведева. Сборник

Главным фактором «мягкой силы», подтачивавшим моральный дух грузинской армии и политических лидеров этого государства, в этой войне оказалась отнюдь не мощная атака российских официальных СМИ и блогеров-энтузиастов. Она-то как раз была с гигантским избытком нейтрализована активностью прогрузинских западных СМИ. Основной удар по грузинскому духу был нанесен справедливым, рациональным, морально оправданным по своей сути и гуманным по методам вмешательством России. Если бы россияне действовали симметрично, подобно грузинам жестоко расправляясь с мирным населением, этот фактор был бы очень быстро утрачен, и исход войны для Москвы не был бы столь блестящим.

Большинство комментаторов сходятся относительно того, что моральный дух грузинской стороны было гораздо ниже, чем у россиян и их союзников, не давая, однако, ясного объяснения причин этого. Полагаем, что только после подробного разбора вопроса о справедливости этой войны для каждой из сторон эти причины становятся очевидными. Они носят выраженный психологический характер. Нам представляется, что данный конфликт, как это ни удивительно, только подтвердил значение невооруженных методов убеждения, сыгравших свою роль в скорой победе сил, противостоявших грузинской военной машине. Поэтому, на наш взгляд, было бы неправильным на основании итогов Пятидневной войны делать вывод об ослаблении значения фактора «мягкой силы». Можно даже говорить об усилении его значения в том, что касается собственно военной политики.

Аура справедливости вокруг русского солдата, подкрепленная результатами Великой Отечественной войны и подтвержденная в августе 2008 года в Южной Осетии, – вот главный фактор «мягкой силы», позволивший Российской армии нейтрализовать технологическое превосходство грузинской стороны.

Русский солдат по-прежнему воспринимается как солдат– освободитель, носитель добра и высшей справедливости, русская армия – как армия-спасительница, а Россия – как государство-гарант от геноцида и попрания прав слабого перед лицом сильнейшего. Это отражается на самовосприятии российских военнослужащих и для традиционного религиозного православного сознания выражается словами: «Мы – русские, с нами Бог!». Такое религиозное восприятие играет значительную роль в готовности военнослужащих к проявлению героизма и воинской доблести.

В противоположность россиянам грузинская сторона действовала настолько топорно и ставила перед собой столь явно антигуманные цели, что утратила твердую моральную опору, потеряла фактор «мягкой силы» и ухудшила свои шансы в этом военном противостоянии. Моральное поражение превратило грузинских солдат в бегущее стадо, а окружение грузинского президента – в безмозглых баранов, ведущих свою отару к пропасти.

Конечно, ни один фактор победы нельзя абсолютизировать, и глупо было бы предполагать, что в любом будущем конфликте моральное превосходство российской стороны гарантированно, и тем более само по себе, придаст способность противостоять технологической оснастке и боевой выучке вероятного противника. Особенно это касается возможных конфликтов с армиями экономически развитых стран на удалении от российских границ, в зонах жизненных интересов России, либо с «долевым участием» технологически развитых государств и блоков в приграничных войнах с Россией.

Хуже всего было бы сделать из вышеизложенного шапкозакидательские выводы и начать полагаться только на свое моральное превосходство над противником. Наоборот, фактор морали следует рассматривать лишь как один из многих, способных повлиять на исход военных действий. Мировой опыт показывает, что наиболее успешные, «цивилизованные» и «уважаемые» нации стремятся опираться именно на свое технологическое превосходство, делая упор на «жесткую силу» даже в ущерб «мягкой». И это в большей части ситуаций – правильный выбор, поскольку не всегда политическая обстановка и государственная необходимость позволяют реализовывать факторы «морального превосходства» и «мягкой силы».

Поэтому для максимально быстрого и с наименьшими потерями победного исхода войн будущего России следует стремиться к сбалансированному наращиванию интенсивных факторов военного превосходства: технологического и командно-организационного, не забывая при этом и о морали.

Также действенность факторов «мягкой силы» на политическом поле не ослабевает со временем только в том случае, если периодически демонстрируется подкрепленность их факторами силы жесткой. Апеллировать к рациональному мышлению потенциального противника можно, лишь убедив его в реальности создаваемых угроз.

Александр Рар –руководитель отдела Восточной Европы и стран СНГ Немецкого общества внешней политики (Берлин)

С точки зрения Европы, после августовских событий прошлого года на Кавказе в мире мало что изменилось. По мнению многих в Европе, кавказский конфликт мог привести к новой холодной войне между Россией и Западом. Но этого не произошло, что является, может быть, интереснейшим моментом в развитии ситуации последних месяцев. Холодная война не только не возобновилась, наоборот, после войны в Южной Осетии отношения России и Запада достигли уровня начала XXI века.

Отношения между нашими странами были такими, как сейчас, пожалуй, только после событий 11 сентября. Все раздражители и конфликты, которые существовали за последние 6–7 лет между Россией и Западом, ушли на задний план. Это произошло несмотря на то, что противостояние на Кавказе могло обернуться очень серьезными последствиями. Если посмотреть на данную проблему философски, то следует отметить, что самое большое достижение состоит в том, что Россия и Запад не довели ситуацию до серьезного конфликта.

Вместе с тем сегодня нельзя сказать, кто вышел победителем, а кто проиграл. Победителей пока нет. С геополитической точки зрения Россия провела красную линию и показала, что Запад не имеет права ее переходить. Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, и на международном уровне нет попыток применения политики санкций за это, нет открытых призывов к России вернуть эти территории Грузии. В этом плане Россия выиграла, она показала Западу, что может серьезно ответить на провокации, которые шли со стороны Грузии и, косвенно, со стороны прежней американской администрации. Запад даже устраивает сложившийся статус-кво.

Еще одна большая победа России заключается в том, что Запад уже не намерен расширять НАТО на Украину и Грузию, эта тема вообще отошла на задний план. Однако стоит отметить, что действия России в Южной Осетии и признание Абхазии и Южной Осетии не укрепили позиции России на постсоветском пространстве, в том числе среди союзников. Наблюдается четкое стремление Белоруссии хотя бы одной ногой очутиться на Западе, а центральноазиатских государств – отодвинуться от России в сторону Европы или Китая. Также мы видим, что есть заинтересованность Армении, ближайшего союзника России, в сближении в Евросоюзом и даже Турцией.