Интернациональная Коммунистическая Партия - Критика теории «Деформированного рабочего государства»

Энгельс продолжает по адресу будущих усовершенствователей марксизма:

«Если кризисы выявили неспособность буржуазии к дальнейшему управлению современными производительными силами, то переход крупных производственных предприятий и средств сообщения в руки акционерных обществ и в государственную собственность доказывает ненужность буржуазии для этой цели. Все общественные функции капиталиста выполняются теперь наемными служащими».

В «Капитале» Маркс рассказывает историю о разорившихся капиталистах, которые возвращаются на свои бывшие хлопчатобумажные фабрики в качестве управляющих и получают директорское жалованье. Из этого факта он даже извлекает аргумент для того, чтобы показать, что прибавочная стоимость или, точнее, прибыль, реализованная индивидуальным капиталом, вовсе не является вознаграждением, получаемым за какие-то «исключительные способности» капиталиста, которые на определенных условиях обмениваются на директорскую зарплату, размеры которой довольно скромны. Капитал не является капиталистом; в XIX веке это доказывается самим развитием промышленности, которое выявило различие между собственностью и функциями управления, о чем ранее было сказано в «Коммунистическом Манифесте» 1847 г., и чего троцкисты так никогда и не поняли.

Теперь, после благотворного обращения к классикам, вернемся к вышеупомянутому вульгарному аргументу: «в России не существует больше капиталистов, поскольку там уничтожена частная собственность на средства производства». Будем надеяться, что наш оппонент позволит не согласиться с ним в этом пункте и напомнить, что колхозники, которые представляют немалую часть населения страны, владеют приусадебными участками, часть продуктов которых они потребляют, что представляет собой докапиталистическую форму производства. В той мере, в какой колхозники выносят продукты своего труда на рынок, они являются также мелкими индивидуальными товаропроизводителями, таковыми они являются также и потому, что работают в сельскохозяйственном кооперативе, колхозе, хотя они и используют при этом ассоциированный труд. Кроме того, частная собственность на средства производства существует в кустарном производстве и в мелкой торговле. Наконец, необходимо напомнить о существовании временных подрядных организаций, в частности в строительстве. Теперь, правда, мы должны признать, что частной собственности на средства производства не существует в крупной промышленности. Это факт. Но делать из этого вывод, что не существует более ни классов, ни капитализма — это контрреволюционная теория.

Не упразднение капитала заменяет капиталистов наемными директорами, а его развитие . Даже если бы русская промышленность была бы гораздо более развитой, чем она является сегодня, даже если бы перестал существовать кооперативный сектор экономики и не было бы никакой частной собственности на средства производства, капитализм, тем не менее, не исчез бы. Даже если бы все директора предприятий стали бы наемными работниками, капитал все равно не прекратил бы своего существования. Общество, состоящее исключительно из лиц наемного труда, есть чисто капиталистическое общество. Такое общество, без всякого сомнения, есть фикция, но фикция научная и настолько неоригинальная, что она появилась уже в 1844 году в рукописях будущего автора «Капитала».

«Даже равенство заработной платы , как его требует Прудон, имело бы лишь тот результат, что оно превратило бы отношение нынешнего рабочего к его труду в отношение всех людей к труду».

Следовательно, ни превращение хозяев предприятий в наемных директоров (констатируемое в России), ни даже установление равной заработной платы (или его троцкистский эквивалент, «ликвидация привилегий советской бюрократии») не означает (или не означало бы) исчезновение капитала .

Ко всем тем, кто убежден в обратном, даже в ином контексте, чем концепция Прудона, применима критика Маркса: «В этом случае общество мыслилось бы как абстрактный капиталист» (там же). В реальном коммунистическом обществе, т. е. в обществе преодолевшем общественное разделение труда , характерное для общества буржуазного (какова бы ни была структура каждого отдельного класса в определенный момент своего развития), материальные условия, из которых возникают обмен, стоимость, наемный труд и т. д. исчезают и сами по себе становятся невозможными . Предположить, что общество, в котором, как в России, данные категории продолжают существовать, может преодолеть буржуазное разделение труда (или, что то же самое и чего господа троцкисты, однако, не знают, что исчезновение класса «частных собственников на средства производства» имеет значение решающего изменения общественного разделения труда) — это то же самое, что спутать «абстрактный капитализм» с социализмом. «Капитализм» , поскольку таковым, неизбежно, является общество, в котором продолжают существовать буржуазные производственные отношения (стоимость, заработная плата, прибыль — это производственные отношения, а не «инструмент», который можно было бы использовать на похвальные, «социалистические», цели, но и это господам троцкистам не ведомо!). Но капитализм «абстрактный» , поскольку материальные условия для этих отношений при этом отсутствуют.

Не «новая» истина, которую марксизм окончательно установил в XIX веке заключается в том, что в условиях реального капитализма «необходимость предварительно превратить продукт или деятельность индивидов в форму меновой стоимости , в деньги» [2]вытекает из факта, «что их производство не является непосредственно общественным, не представляет собой продукт ассоциации, распределяющей труд среди своих членов» (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т.46, ч. I, стр.101), или, другими словами, вытекает из разделения общества на классы , что всегда было лишь другим вариантом выражения буржуазного разделения труда (которое включает в себя противоречие между умственным и физическим трудом, также как имежду городом и деревней). Каждый, кто, констатируя существование в России обмена, денег, заработной платы и т. д., упрямо изучает юридические нормы, которые в ней действуют, а также пирамиду доходов , чтобы успокоить себя насчет возможной опасности «возврата к капитализму» вследствие того, что «бюрократии» удалось бы «создать социальную базу своего господства» (!) поступают точно таким же способом как те неграмотные, которые, наблюдая величественную смену дня и ночи, тем не менее спрашивают беспокойно людей, которые ходили в школу, насколько обоснована вера во вращение Земли. Троцкистской теории, которая видит в «восстановлении частной собственности на средства производства» единственную возможность «возврата к капитализму», мы противопоставляем тезис о том, что капитализм никогда не исчезал (и не мог исчезнуть) в этой стране, и что капитализм определяется производственными отношениями, а не нормами права.