Владимир Брюханов - Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну

Российские моряки даже прямо пришли к такой идее. Морской Генеральный штаб (МГШ), только что созданный в России в начале 1906 года, прямо заявил: « Мы без особого труда можем в несколько лет создать такой флот, который в состоянии будет бороться с германским ». В войну « мы потеряли то, что уже непригодно для современного боя. Другие державы, в том числе Германия, не потеряли ни одного корабля от войны, но тем не менее все их прекрасные корабли, построенные до русско-японской войны, уже мало пригодны для современного боя, и им приходится создавать эскадренные броненосцы так же как и нам » – это было заявлено на совещании в Морском министерстве, где решался вопрос о том, что теперь делать с отечественной судостроительной промышленностью [725] К.Ф.Шацилло. От Портсмутского мира к Первой мировой войне, с. 89-90. . Одно только непонятно: почему российские моряки брались сравнивать свой флот с германским, а не прямо с мощнейшим английским?

Фактом остается то, что в те годы мания обзаводиться дредноутами охватила чуть ни весь мир, включая такие мощнейшие морские державы как Аргентина и даже Чили!

Если говорить всерьез, то даже непонятно, как же можно было в те годы сравнивать истинное соотношение сил флотов различных держав. Практика как критерий истины , почти ничего не дает в этом отношении: морские сражения Первой Мировой войны не привели в практическое противоборство основные силы борющихся сторон; единственное исключение – Ютландский бой 31 мая – 1 июня 1916 года, первая фаза которого завершилась практически вничью, после чего обе стороны (и англичане, и немцы) увели свои корабли в собственные базы. Так что арифметика так и продолжала оставаться чисто бумажной, хотя почему-то и считалось, что Британский флот сохранял свое преимущество и действительно практически осуществлял блокаду германских берегов.

Похоже, на самом деле, на то, что это было чистейшим блефом со стороны англичан, но никто, кроме десятка их высших адмиралов и морских штабников, а также нескольких английских министров, так и не понял, что это был именно блеф . Эти же, посвященные в данную тайну, хранили ее, как Кощей Бессмертный хранит свою смерть!

Повторяем, что никакое аргументированное мнение никакого военно-морского эксперта не может дать ответа на то, каково же было истинное соотношение тогдашних флотов Англии и Германии – уж слишком различными были качественно тогдашние корабли. Опасаемся, что не может помочь даже современное компьютерное моделирование. Да и к чему такое моделирование, если Вильгельм II решил в 1914 году крайне просто: держал почти весь свой флот, не выпуская из гаваней вплоть до самого конца войны – вот и все! Что же тут моделировать?..

А вот чисто политические действия тогдашних английских моряков и политиков весьма выразительны, и очень заставляют подозревать, что сами англичане вполне осознавали эфемерность собственного морского преимущества.

Выразилось это прежде всего в том, что радикальнейшим образом изменилось отношение англичан к России. Если с самых времен после разгрома Наполеона I и вплоть до Цусимского боя отношение англичан было примитивно простым: давить на Россию по всем точкам, в которых она сама пытается давить на Англию, то затем это изменилось. Возможно, это изменилось даже раньше: во время Гулльского инцидента, когда как раз Фишер и занял свой высший пост. Интересно, действительно, насколько связаны эти события и в какой именно связи они находятся! Но во время Портсмутских переговоров отношение изменилось уже очень заметно. Ведь никакие усилия Вильгельма, Рузвельта или Моргана не помогли бы Витте и России, если бы Англия (в совокупности с Японией) заняла бы непримиримую позицию и продолжала додавливать Россию насколько это было возможным. И, однако!..

Очень похоже на то, что уже в 1905 году англичане больше верили не в свой флот, а в сухопутную Русскую армию – и принимали все меры к тому, чтобы не довести до развала ни ее, ни само Российское государство.

Сэр Артур Никольсон, новый английский посол, появившийся в Петербурге в мае 1906 года, перед отъездом тщательно инструктировался всей британской политической верхушкой [726] А.И.Уткин. Первая мировая война. М., 2001, с. 56-57. .

9/22 мая берлинский корреспондент «Таймс» сообщил о возможности скорого заключения англо-русского соглашения [727] М.Павлович. Указ. сочин., с. 234. – это стало сенсацией!

11/24 мая сэр Эдвард Грей, министр иностранных дел Великобритании, отвечая на запрос в палате общин по поводу публикации в «Таймс», заявил о «дружеских отношениях» между Россией и Англией и о тенденции к их сближению. Однако, похоже, что тут англичане забежали несколько вперед: предложенный ими дружеский визит Британского флота в столицу России был вежливо отклонен [728] С.С.Ольденбург. Указ. сочин., с. 407. : российскому правительству было не до дипломатических визитов иностранных флотов – свой собственный Балтийский флот составлял первоочередную проблему для правительства. Действительно, спустя месяц состоялся разгон I-й Думы, а в ответ были подняты восстания моряков в Кронштадте, Свеаборге и Ревеле. Они, правда, были тут же подавлены (ничего удивительного: в Кронштадте, например, восстанием руководил сам Азеф, но удивительно то, что эта сторона его деятельности так никогда и не подверглась анализу ни современников, ни историков!).

Хотя новый министр иностранных дел России А.П.Извольский и встретился и беседовал с Никольсоном уже 6 июня (н. ст.), но его больше волновали совсем не международные дела, а стремление установить отношения с думской оппозицией [729] П.Н.Милюков. Указ. сочин., с. 32. : правительство еще висело в воздухе по мнению некоторых членов правительства!

В июне 1906 морской министр А.А.Бирилев ставит вопрос о пригодности дредноутов на Балтике, получает единодушно отрицательное заключение адмиралов Иванова и Успенского, но все равно принимается предложение строить два дредноута – дабы не закрывались судостроительные заводы; в июле Бирилев обратился к Коковцову (тот снова стал министром финансов после увольнения Витте) с запросом 42 млн. рублей на 3-4 года на их строительство [730] К.Ф.Шацилло. От Портсмутского мира к Первой мировой войне, с. 89-90. .

В июле-августе начальник МГШ адмирал Брусилов запрашивает Извольского о принципах внешней политики России, и не получает ничего конкретного в ответ [731] Там же, с. 91. . Затем все же Извольский информирует Брусилова о мирных инициативах Англии, прежде всего – по Тибетскому вопросу [732] Там же, с. 35. .

В самом же МГШ в данное время превалирует мнение: нужно торговаться и с Германией, и с Англией: Балтийский флот как аргумент при вступлении в союз – либо пистолет к затылку германского флота , либо усиление германского флота против английского [733] Там же, с. 84. .