Владимир Брюханов - Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер

Оказывается, гестаповцы еще до ареста пытались добраться до Треппера, чтобы договориться «по-хорошему»: им был нужен авторитетный и надежный канал для связи с Москвой. Зачем — этого Треппер, похоже, так и не разгадал (настаивать на данном утверждении все-таки не будем!), оставшись в дураках и отсидев за это и у немцев, и у русских. Но зато он тогда сохранил свою жизнь, что, на наш взгляд, было бы гораздо проблематичней, если бы он побольше узнал о подоплеке всего происходившего.

В любом варианте мы (мы имеем в виду всю читательскую публику — притом на всех языках!) об этих интригах теперь почти ничего не знаем, а без Треппера не узнали бы даже и о том, что такая игра вообще затевалась.

Так или иначе, но Треппер рассказывал (это, повторяем, магнитофонная запись, так что незначительные логические сбои неизбежны):

« Вокруг нас начало сжиматься кольцо, чувствую, ищут пути добраться до меня. Причем делается это очень скрытно, чтобы никто ничего не знал. /…/

За месяц до моего ареста я начал подозревать. /…/ К тому времени через мою контргруппу узнали, что создана специально зондеркоммандо, она в Париже и начала работать. Нам стало это известно, когда группа выехала из Берлина. Знали, что коммандо руководит Карл Гиринг. /…/ Приехали они под видом организации «Тодт» [257] Мощнейшая строительная организация, действовавшая на всех территориях, оккупированных немцами. из Берлина и хотят купить крупную партию промышленных алмазов.

Хотят встретиться со мной. Я тогда уже был начеку. Тогда они обратились к Лихониной, она была женой русского военного атташе в Первую мировую войну в Париже [258] Треппер в чем-то ошибается: военного атташе с такой фамилией в Париже не было. . Женщина под 50 лет, держалась хорошо, была работником фирмы «Симекс» [259] Легальная фирма, принадлежавшая Трепперу, под «крышей» которой он действовал. . Но была она, понятно, за немцев, немного против немцев, за англичан, но это неважно. Когда вокруг меня круг образовался, в один прекрасный день пришла и в слезах сказала, что немцы ее вызвали и сказали, что я являюсь крупнейшим английским агентом и она должна им помочь организовать со мной встречу. Уверяют, что арестован не буду, и т. д. /…/ Дал ей указание: как вести. Кончилось тем, что раз они приезжали, второй. Борьба шла полуоткрыто. После того, как они меня ждали и я не пришел, я позвонил в организацию «Тодт» и новому начальнику, который этим занимался, позвонил и сказал: вам звонит директор Жан Жильбер [260] Имя, на которое были документы у Треппера. . Хочу вам одно сказать. Почему я не пришел на встречу по вопросам об алмазах. Я как коммерсант торгую со всеми, но еще никогда не торговал с гестапо. Поэтому до свидания. Мы не встретимся. Сказал им, чтобы они знали, в чем дело.

Мне важно было сделать так, чтобы они знали об их игре. Позвонил я Николаи [261] Выделено нами. . Он обращался к нам о проведении этой сделки, я знал, что он связан с коммандо. Я видел, что кругом все таинственно было.

За неделю до моего ареста я встретился с товарищем, который и сейчас живет в Париже. Он был в курсе дел, я ему сказал, если бы я теперь имел возможность связаться с Москвой, я предложил бы одно — разрешить мне уехать в Берлин на эту алмазную сделку и добиваться одного, рискуя жизнью своей и других, — раскрыть, что происходит ». [262] Томин В. Указ. сочин. С. 219–221.

К тому времени радисты Треппера были арестованы: одни погибли, а другие — перевербованы и уже без участия Треппера поддерживали связь между Гестапо и ГРУ: « И в это время мне сообщают из Центра, что все идет хорошо, передатчик работает и передают важные сведения. /…/

У меня рождается мысль — немцы передают очень хорошие, нужные материалы, по которым в Центре кажется, что точки работают. Это значит, идет большая игра, но закон таков — ты не без конца даешь правдивые материалы, вводишь в заблуждение, вызываешь доверие. Потом дезинформируешь его » [263] Там же. С. 218–220. — прекрасный профессиональный анализ сложившейся ситуации!

И Треппер приложил колоссальные усилия, чтобы донести до сведения Центра, что с ними со всеми ведется игра, но вплоть до 1945 года из этого ничего не выходило. Лишь потом все встало на свои места, но Треппера и наказали в Москве за то, что он оказался слишком умен и чересчур о многом догадался.

Понимая еще до ареста в Париже, что в Москве не разделяют его тревог, [264] Там же. С. 223. Треппер и предпринял отчаянные шаги, чтобы надавить хотя бы на немцев, заставляя их умерить пыл в проводимой операции. Отсюда и его телефонные звонки к какому-то директору «Тодта» и к отставному полковнику Николаи. Ясно, однако, что после таких хулиганских разговоров Гестапо и постаралось арестовать Треппера — а что им еще оставалось делать?

Понятно, что обо всем этом никак не могло рассказываться в книге Курта Рисса, опубликованной в октябре 1941 года в Нью-Йорке .

Зато Треппер наверняка чистосердечно пересказал свою историю на Лубянке в 1945 году.

А потому арест Николаи, санкционированный Серовым, и утомительные допросы престарелого полковника знаменитыми следователями-костоломами вовсе не выглядят идиотской глупостью: Николаи действительно имел прямое отношение к сокровеннейшим тайнам Третьего Рейха.

Николаи знал по крайней мере то, ради чего в 1942 году Гестапо предприняло грандиозную операцию по перевербовке и переподчинению советской разведки в Европе: это не было самоцелью, а было лишь средством передать затем какую-то важнейшую дезинформацию, как это правильно и расценил Треппер.

Только вот какую дезинформацию? Треппер, если ему верить, догадывался лишь об одном: « Мы чувствовали, немцы предпринимают какие-то очень важные шаги, для заключения сепаратного мира с англичанами и американцами и создания единого фронта против Советского Союза ». [265] Там же. С. 219.

Вот теперь мы можем дополнить и исправить Треппера, завершая слишком затянувшееся почти что лирическое отступление от нашего основного текста.

Для заключения сепаратного мира с американцами и англичанами советская разведка была немцам напрямую не нужна. А нужна она была для того, чтобы через разведку передать Сталину и прочим в Кремле, что такой мир якобы вот-вот будет заключен!

Вспомните, какой была обстановка в относительно недолгий период с конца сентября и до начала ноября 1942 года, когда Треппер вовсю отбрыкивался от заигрываний со стороны Гестапо.

В Сталинграде продолжались тяжелейшие бои, но немцы упорно продвигались к волжскому берегу — шаг за шагом, квартал за кварталом. На Кавказе они водрузили свое знамя над Эльбрусом и продолжали угрожать прорывом через перевалы в Закавказье. В Египте еще не началось контрнаступление англичан, а американцы еще не высадились в Северной Африке.