К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №18 от 04.05.2010

Если же снова обратиться к Ариииз Увертюры/Сюиты, то в концертной практике исполнители сплошь и рядом бездумно выделяют у первой скрипки именно «картошку» - целую (длинную) ноту, которая обозначается белым кружочком, откуда и пошло её такое название в среде русских музыкантов. Удивительно, но такой вот «принцип» такие исполнители проводят до конца произведения: «верхний – значит главный». (Поистине, усилия, достойные лучшего применения.)

В рассматриваемом ракурсе проходил после концерта мой разговор с руководителем квартета тромбонов «OPUS 4» (участники оркестра Гевандхауз в Лейпциге) Йоргом Рихтером. Он внимательно отнёсся к моим соображениям, и мне показалось, что он воспринял мою точку зрения положительно.

Но здесь возникает другой вопрос: насколько правомерны переложения этого произведения И.С. Баха для других составов, нежели тот, который он сам обозначил в Третьей Увертюре/Сюите? Как известно – истина всегда конкретна, а потому в таком случае надо принимать во внимание конкретность другого принципа - принципа однородности инструментального (или вокального) состава исполнителей. Переложение этой струнной музыки для ансамбля тромбонов (абсолютная однородность!) мною может только приветствоваться, что я и высказал г-ну Йоргу Рихтеру после исполнения Арииего составом. Я хорошо могу себе представить звучание Ариив интерпретации, скажем, Томанер-хора (знаменитый хор мальчиков церкви святого Фомы в Лейпциге, в которой вплоть до своей смерти служил кантором Иоганн Себастьян Бах ). Надеюсь, их исполнение (если мне удастся это услышать) не вызовет у меня отрицательных эмоций (принимая во внимание их высококачественное исполнительское мастерство), т.к. человеческие голоса - это «инструменты», обладающие одними и теми же природными свойствами, и манера и вид воспроизведения ими звука одни и те же.

Но я не приемлю другой, совершенно вопиющий принцип, применяемый многими современными музыкантами, которые, кстати, зачастую являются руководителями коллективов – это переложение данного произведения для разнородных по природе инструментов. Незадолго до моего отъезда из Москвы я был вынужден (!) услышать так называемый Классик-квартет: флейта, скрипка, альт, виолончель. Это исполнение привело меня в бешенство, которое еле сдержал. Я здесь не говорю о качестве исполнения. Я говорю именно о музыке И.С. Баха , когда сам факт переложения Ариидля абсолютно неподходящего состава, когда эта «компактно»-инструментально-однородная музыкальная пьеса превращается в концертное Solo для одного инструмента – в данном случае для флейты с аккомпанементом струнного трио – является ярчайшим доказательством музыкальной бездарности участников этого общественного безобразия. Их счастье, что они не понимают, насколько бездарны.

Не менее показательно в этом же смысле было «представление» и здесь, в Мюльхаузене, Wandel-Konzert bei Kerzenschein («Концерт-прогулка при свечах») 13-го августа в 21-30. Я с нетерпение «жду Баха». Мешает толчея. Народ клубится у столиков с напитками и бутербродами. Им не до музыки. Для многих это повод для развлечения и общения. Ну, что ж – пусть будет так, я не против. Я же «жду Баха». Я здесь из-за И.С. Баха . Если бы я знал… Да ведь я предполагал, знал досконально заранее, что будет. У меня в руках программа «Прогулки»… Но нет – я должен услышать это собственными ушами. И вот полилась музыка на раскалённые струны моей души. Она, душа, терзалась, как в аду. Флейта, гобой, виолончель – вместо струнного квинтета (а это, к тому же, минимум пять человек вместе с контрабасом!). Клавесин мог бы совсем не присутствовать, ничего бы не изменилось (инструмент даже не для среднего размера зала, не то что для пленэра, т.е. площадки на открытом воздухе). А что творилось между обоими как бы верхними голосами… Это ни в сказке сказать, ни пером описать. Какая гармония!? Какое голосоведение!? Да они здесь даже не ночевали. Иногда тематическое движение просто удалялось по принципу: верхний голос –значит главный («тема»?..). Это как бы слова в речи без корня, только префиксы, суффиксы да окончания… Бессмыслица. Как сказал бы наш Чехов – «сапоги всмятку».

Я был так возмущён происходящим издевательством над музыкой, такой, с позволения сказать, «трактовкой» одного из БАХ овских шедевров, что незамедлительно покинул это поле позорища и не стал даже дожидаться исполнения БАХ овской же Badinerie(«бадинер и», ударение на последнем слоге, в переводе с французского – «шутка») из Сюиты си-минор (последняя часть), хотя именно она, эта сюита, написана специально для солирующей флейты (кстати, тоже в сопровождении струнного оркестра). В общем, ушёл я. «Не вынесла душа поэта…» (слова другого нашего гениального поэта – Михаила Юрьевича Лермонтова). Впрочем, я-то - не поэт; просто честный музыкант. Непонятно в этой ситуации одно: как могут «прямые родственники», как сейчас говорят – «по национальному признаку», ветви одного родового корня так не понимать своего же Иоганна Себастьяна . И ведь это, как ни странно, не какие-то, скажем, оркестранты, играющие свою партию в общей многозвучно-шумной оркестровой массе, а «Камерные солисты Тюрингии». Солисты! Нечто вроде профессиональной элиты. И учились они наверняка не только в музыкальной школе (первая ступень), а в заведениях по профессиональному уровню значительно более высоких. Уж они-то вроде бы должны с молоком матери впитать в себя эталонно-правильное понимание музыки своего великого сородича… Значит - «не в коня корм», учёба не помогла. Жаль. Или учить было некому, учителя были такие же? Тогда жаль вдвойне.

Очевидно, в итоге надо сделать вывод: не всякое переложение БАХ овской музыки правомерно, если оно обусловлено только желанием исполнителей. Надо ещё обладать если не знанием, то хотя бы чутьём. Сам И.С. Бах это чувствовал и знал совершенно точно. Четверной концерт для четырёх скрипок Антонио Вивальди он переложил для четырёх клавиров, для четырёх именно однородных инструментов. Но когда Иоганн Себастьян хотел применить какой-либо другой инструментальный состав, соответствующий его замыслу, он это делал не колеблясь. Скажем - Бранденбургские концерты.Какой букет, какое разнообразие! Для примера возьмём Второй Бранденбургский концерт: скрипка Solo, флейта, гобой, высокая труба (Clarino) – вот ведь какая разнородность и какой инструментальный разброс! А вместе они составляют действительно прекрасное целое, доставляющее истинное наслаждение и глубочайше удовлетворение при его прослушивании. Следовательно, Бах знал чёткие практические границы единства и разнообразия в музыкальном искусстве и гениально применял их в своём творчестве.