Георгий Вачнадзе - Секреты прессы при Гобачеве и Ельцине

Между тем коммерческие дела газеты тоже не блистали. Хотя заметно это было только изнутри. Первая для «МН» подписная кампания (до недавнего времени Егор верноподданнически выбивал разрешение на подписку в ЦК) дала 2 с лишним миллиона подписчиков — сработал эффект дефицита. Розница раскупалась — если не в первые несколько часов, как раньше, то в течение недели.

Но — отказался от сотрудничества английский издатель Максвелл, стали прогорать другие иноиздания.

Яковлев понимал, но не мог смириться с тем, что социальный заказ изменился Читателям нужна не гласность, а информация. Публицистам-перестройщикам пора писать книги, а не заметки.

Косметический ремонт — слово «независимая» на вывеске, совет учредителей — положения не спас. На одной из редколлегий, на них теперь собирается вся редакция, он заявил коллективу, что не намерен с ним сотрудничать и покинул помещение. Коллектив не понял, он ведь никогда и не сотрудничал с Главным — просто подчинялся.

Была у Яковлева и другая крайность Он заявил, что будет делать газету для уходящего поколения, для тех, кто привык к старой журналистике и воспринимает перестройку как ее порыв. Эта красивая идея вела к резкому падению тиража и потому так идеей и осталась.

Егор взял молодежь из «Московского комсомольца» и зама из «Комсомольской правды». И опять ошибся. Молодежь тут же перестроилась и посолиднела до необходимой «Новостям» кондиции, а зам — не перестроился и потому пользуется в редакции славой «местного дурачка».

Не создав своей новой команды, Яковлев сам стал неуютно чувствовать себя в команде Горбачева. Первый симптом — на последнем съезде КПСС запретили его съездовскую многотиражку «13-й микрофон». Я писал об этом в «Коммерсанте», но сочувствия к своему бывшему Главному, ей-богу, не испытывал — не связывайся с большевиками.

Уход из Президентского совета Александра Яковлева и отставка Шеварднадзе Егора Владимировича окончательно подкосили. Он этого Горбачеву, думаю, не простит. Хотя Горбачев его в очередной раз выручил танками в Литве.

Ночь с 11 на 12 января предполагала не только события в Вильнюсе, но и веселый раут в Доме кино, посвященный 60-летию «Московских новостей». За день до этого состоялось узкое совещание доверенных лиц Яковлева проводить — не проводить.

Егор в который раз взял ответственность на себя. Полторы тысячи гостей, прежде чем налечь на бесплатное шампанское и закуски, услышали краткую и блестящую речь.

Гулять, конечно, не время. Но, как знать, может мы все гуляем последний раз (аплодисменты).

А наутро началась работа над специальным пролитовским выпуском, который «Новости» сделали чисто по-журналистски, причем интереснее и профессиональнее всех остальных.

На следующий день Горбачев, представляя коллегии МИДа нового министра иностранных дел, размахивал «Московскими новостями» и обиженно говорил, что его «кое-кто» считает преступником, имея в виду письмо учредителей «МН», где сказано. «Мы все стали жертвами преступного режима». Над этим письмом учредители работали чуть ли не сутки, причем некоторые отказались от подписи.

Например, Афанасьев — ему заявление показалось недостаточно резким.

И Станислав Кондрашов — из-за излишней резкости заявления.

В том же номере появилось сообщение о выходе из КПСС остатков редакционной парторганизации. Когда на эту тему зашел разговор, Яковлев просто сказал «Чего вы на меня смотрите? Я выхожу, а вы как хотите».

«МН» снова пропали из киосков. Яковлев перестал кричать и дергаться, увеличил оклады и гонорары и начал довольно толково укреплять производственную дисциплину.

Такое впечатление, что, освободившись от партийного груза, он ожил и даже прозрел.

Потому что недавно сказал одному из приближенных: «Мне кажется, что я мешаю газете».

Западные общественные организации внимательно наблюдают за развитием событий в СССР и аплодируют особо упорным и мужественным журналистам. Ежегодно в Италии распределяют десятки раз личных литературных и журналистских наград. Одна из наиболее престижных, учрежденная в Милане тридцать лет назад, премия «Журналист Европы» в 1990 году впервые была присуждена иностранцу. Ее удостоился главный редактор «Московских новостей», Е. Яковлев. После известных августовских 1991 года событий Е. Яковлев был рекомендован на пост председателя Всесоюзной телерадиокомпании.

Запрещенные хунтой «Московские новости» продолжали выходить в дни путча. Готовили номера спецвыпусков в московской редакции, а основной (очередной) свой еженедельный номер от 21 августа 3 991 го да печатали в Таллинне (на русском языке для Москвы и всей страны), в Кельне (на немецком языке для ФРГ, Австрии и Швейцарии), в Париже (на французском языке). Все эти акции в перечисленных странах были спонтанными, потребовали самоотверженного, в круглосуточном режиме, труда переводчиков и полиграфистов. Французское правительство в те дни успело принять решение и начало срочно готовить команды специалистов для издания в Париже на постоянной основе на русском и на французском языках самых известных демократических изданий — «Московские новости», «Огонек», «Независимая газета». Слава Богу, не понадобилось.

261-й номер «Московских новостей» (8.9.1991) был подписан Е. Яковлевым. Газета сообщила, что это «ПОСЛЕДНИЙ НОМЕР ЕГОРА», и под этим заголовком на первой полосе опубликовала следую щие неподписанные заметки:

«Именно опыт общения с этим человеком — даже не очень долгий, а тем более многолетний — может привести к убеждению: та, развалившаяся жизнь безошибочно выбраковывала лучшие экземпляры Егор Яковлев трижды становился начальником благодаря честным и энергичным попыткам улучшить систему. Трижды его вычеркивали из номенклатуры за то, что попытки были слишком талантливы.

Есть такая байка про гениального советского редактора: он безошибочно находил в материале лучшую строчку и вычеркивал ее. Егор был лучшей строчкой журналистики, когда другой в нашей стране еще не было. В четвертый раз он стал начальником в редакции, которая первой начала переход из „агитаторов, пропагандистов и организаторов“ в средства массовой информации. И он провел „Московские новости“ за пять лет по этому пути, превратив агитационно-рекламное издание под девизом „Добро пожаловать в советский рай“ в символ гласности — свободы печати по-советски.

Как внутри тоталитарного чудовища появляется Егор Яковлев?

Вопрос из разряда пока неразрешимых, вроде того, как из неорганического мира может возникнуть живая жизнь. Из тех же тоталитарных мертвых молекул собирается нечто совершенно противоположное — и начинает двигаться, дергаться, разрывая, ломая окружающий монолит.