Юрий Шевцов - Объединенная нация. Феномен Белорусии

Почти все города в Восточной Беларуси имеют в своей основе крупное градообразующее экспортное предприятие.

По сути восточно-белорусские города к моменту распада СССР представляли собой огромные рабочие поселки вокруг одного или нескольких крупных заводов. Остановка производства на градообразующем предприятии любого из этих городов влекла за собою социальный кризис, неразрешимый местными силами.

В деревне Восточной Беларуси проживало и проживает около четверти населения. Из них свыше половины – пенсионеры. Их доля в числе деревенских жителей региона растет, тогда как доля сельского населения продолжает сокращаться. Депопуляция этого региона началась в 70-х годах, и восточно-белорусская деревня по социально-экономическим и демографическим показателям лишь незначительно лучше сохранена, нежели деревня в прилегающих к Беларуси областях России – Смоленской, Псковской, Брянской.

Степень индустриализации Восточной Беларуси и ее урбанизации была лишь несколько ниже этих же показателей для Урала и Восточной Украины. Однако в отличие от Восточной Украины и Урала Восточная Беларусь наряду с крупной промышленностью обладала развитым сельским хозяйством, способным обеспечить ее нужды, а население восточно-белорусских городов в основном составляли и составляют выходцы из окрестных деревень. Здесь практически не добывалось сырье, были слабо развиты тяжелая промышленность и металлургия, преобладали машиностроительные, нефтехимические, радиоэлектронные производства.

Сверхиндустриализация, проведенная в восточной Беларуси, не позволяла провести в Беларуси экономические реформы по тому типу, по которому они прошли в большинстве постсоветских стран. В Польше, Украине, Прибалтике – во всех странах бывшего СССР и СЭВ в ходе реформ было закрыто большинство крупных промышленных предприятий, а высвободившаяся рабочая сила перетекла в иные сектора хозяйства, образовавшиеся в основном в ходе массовой, малой приватизации. Часть избыточной рабочей силы отправилась на заработки за пределы своих стран. Часть социальных программ по адаптации населения к закрытию крупных предприятий была проведена за счет западных кредитов или иной помощи.

В Восточной Беларуси такой вариант развития был невозможен: социальные издержки от массового валового закрытия крупных предприятий невозможно было бы покрыть за счет традиционных средств. Ни малая приватизация, ни внешняя помощь, ни трудовая миграция не могли разрешить проблему. Избежать социального взрыва в этом регионе в случае массового закрытия крупных заводов было практически невозможно. Слишком велико было значение в регионе крупных экспортных предприятий, которые было невозможно переориентировать на внутренний рынок, ибо их производственная специализация и мощность были чрезмерны для 10-миллионой страны.

Комплекс восточно-белорусских по преимуществу крупных промышленных предприятий стал социально-экономической основой для политического поведения Беларуси, совершенно иного, чем у остальных постсоветских стран, непривычного и неожиданного. А также для совершенно иной политики экономического реформирования в Беларуси, основанной на предотвращении деиндустриализации страны, на сохранении крупного экспортного производства за счет отказа от шоковой терапии и относительно медленных темпов рыночных реформ.

Аналогией Восточной Беларуси можно счесть Приднестровье, где также социально-экономической основой самопровозглашенной государственности выступил комплекс крупных для этого региона экспортных промышленных предприятий, которые могли остановиться в ходе радикальных рыночных реформ, начинавшихся перед вспышкой гражданской войны в Молдове.

Западная Беларусь качественно отличается социально-экономической структурой от восточной. Запад Беларуси составляет около 40 % национальной территории, здесь проживает около 4 млн. человек. В Западной Беларуси лишь два города имеют численность 300 тыс. жителей – Брест и Гродно. Здесь всего лишь несколько средних городов с численностью населения 150–200 тыс. человек, а доля сельского населения в 1989 году составляла около половины. Широкомасштабная послевоенная урбанизация в Западной Беларуси началась на поколение позже, чем в дотла разрушенной войной Восточной Беларуси, а депопуляция докатилась до Западной Беларуси также на поколение позже, чем в восточной части страны, – лишь в 80-х годах.

На социально-экономическую структуру Западной Беларуси оказала принципиальное влияние иная инвестиционная политика, нежели на востоке. Брестская и Гродненская области БССР на протяжении нескольких десятилетий развивались как регионы с высоким уровнем индустриального сельскохозяйственного производства. Эти области традиционно занимали первые места в СССР во «всесоюзном социалистическом соревновании» по показателям сельского хозяйства. Качественный рывок в промышленном развитии Западной Беларуси разворачивался лишь перед самым распадом Советского Союза.

Основные параметры этого рывка видны из материалов двух документов, принятых XVI и XVII съездами КПСС: «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1981–1985 годы и на период до 1990 года» (XXVI съезд) и «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1986–1990 годы и на период до 2000 года» (XXVII съезд). Брест и Гродно должны были превратиться в центры радиоэлектронной и химической промышленности. Численность населения каждого из этих городов могла превысить 400 тыс. человек. Помимо того, вырастали несколько районных центров: Барановичи, Пинск, Лида... и социально-экономическая структура Западной Беларуси должна была потерять свой полуаграрный характер. Обе части Беларуси должны были приобрести примерно одинаково высокий уровень индустриализации, а вся Беларусь должна было перейти к новой – равномерной системе расселения.

Переход к равномерной системе расселения вместо послевоенного деления на индустриальную Восточную Беларусь и аграрную Западную был генеральной целью программы развития городов и населенных пунктов БССР начиная с 60-х годов. В рамках перехода к новой системе расселения внутри каждой области выделялись по три территориально-производственных комплекса вокруг крупных городов. Прежде всего эти ТПК вбирали в себя миграцию из деревень. Небольшие города – центры ТПК, вырастая, разгружали областные центры. Минск сохранялся как город с примерно двухмиллионным населением, областные центры должны были бы иметь в середине 90-х годов примерно по 500 тыс. жителей, а другие центры ТПК – примерно по 300 тыс. человек. Перед распадом СССР новая система расселения была близка к реализации. Была подготовлена транспортная и энергетическая инфраструктура для рывка в Западной Беларуси, построены новые заводы, усилены системы образования и здравоохранения. Однако после катастрофы на ЧАЭС и распада СССР это развитие прекратилось, и окончательный переход Беларуси к равномерной системе расселения не состоялся. Мы еще несколько раз вернемся к социально-экономической структуре Западной и Восточной Беларуси, когда будем говорить о белорусском сельском хозяйстве и развитии Беларуси после краха СССР. Пока же подчеркнем: к моменту распада СССР разница в уровнях и типе социально-экономического развития западной и восточной частей Беларуси была очень зрима и велика.