Н. Быков - Казачья трагедия

Прошло — 2–3 недели и, однажды, в Рост. каз. Штаб явился, уехавший на Кубань кубанский офицер и заявил Нач. Штаба, что он явился обратно, т. к, на Кубани не ведется никакой казачьей работы. Действительно, незадолго перед этим, была получена доверенность от полк. Тарасенко из Екатеринодара на ведение Кубанских казачьих дел в Ростове. Кроме того, этот офицер сообщил, что в Екатеринодаре, куда они приехали, случайно, открылось, что полк. Устинов был коммунистом. Там встретились лица, которые узнали его и сообщили, что Устинов командовал красными карательными отрядами и, безпощадно, по одному подозрению и доносам, разстреливал стариков, женщин и детей. От большевиков он не скрывал своей службы в полках Царского времени, а в карательных отрядах так отличился, что был принят в коммунистическую партию.

Другой офицер, армянин, уехавший на Кубань к Устинову, обратно не вернулся. Он оказался приятелем Устинова и тоже состоял в партии.

Нач. Рост. каз. Штаба был очень рад, что так окончилось все дело с кандидатурой Устинова в Нач. Рост, полиции, т. к. получение им командировки от самого ген. Киттеля, спасало Нач. Рост. Штаба от ручательства за него перед генералом. Теперь было ясно, почему полк. Устинов «отвиливал» от должности в полиции. Здесь, скорее могла-бы обнаружиться его служба в карательных отрядах.

Вскоре, с Кубани приехал обратно и полк. Устинов. Он также явился в Рост. каз. Штаб.

Сделав вид, что ничего не знает о результатах его поездки на Кубань, Нач. Рост. Штаба стал разспрашивать Устинова об его поездке на Кубань и почему он так скоро вернулся обратно. Полк. Устинов сказал, что надежды его не оправдались, и там он не нашел подходящих людей для формирования отрядов, а, потому, просит принять его в Рост. каз. Штаб на подходящую должность. Нач. Рост. каз. Штаба предложил ему подать заявление и приложить свою письменную биографию. Тогда, Устинов понял, что Нач. Штаба уже знает о его службе у большевиков и принадлежности к коммунистической партии. Он вынужден был во всем сознаться, но что теперь он в этом раскаивается.

Больше полк. Устинов в Рост. каз. Штаб не показывался, т. к. был вызван к ген. Киттелю в Комендантуру и арестован.

Все эти подробные сведения Нач. Рост. Штаба записывал в своих воспоминаниях, чтобы показать те ужасные условия, в каких приходилось работать в окружении коммунистов. Заслуженные полковники и генералы оказывались продажными людьми, записывались в коммунистическую партию, поступали на службу в НКВД, командовали карательными отрядами и разстреливали тысячи невинных людей.

Прошло еще немного времени, и ген. Киттель разрешил Рост. каз. Штабу сформировать отряд казаков в 300 человек, обучить их и передать в распоряжение Комендатуры для несения гарнизонной службы. До этого времени, уже производилось формирование отрядов, которые отправлялись Пох. Атаману в Новочеркасск для пополнения его боевых отрядов.

Для выполнения данного ген. Киттелем поручения о формировании для него казачьего отряда. Ростовским Штабом было найдено большое помещение, приспособлено под казармы, оборудовано соответствующим инвентарем и устроена кухня. К этому отряду были прикомандированы казачьи офицеры и урядники, состоявшие на учете в Ростовском каз. Штабе. Генерал-же Киттель, со своей стороны, прикомандировал немецких инструкторов для обучения казаков.

При этом, произошло событие, удивившее всех сотрудников Штаба. Отправляя немецких инструкторов на работу с казаками, ген. Киттель вызвал весь Ростовский казачий Штаб и, прикомандированных немецких инструкторов к себе в Комендатуру и здесь в присутствии своего Штаба, обратился с речью, в которой сказал инструкторам, чтобы они, обучая казаков, имели в виду, что казаки народ гордый, свободолюбивый, нетерпящий насилия и, потому, инструктора должны учесть это в обращении с казаками и уважать их обычаи. Все были поражены такой речью немецкого генерала. Нач. Рост. каз. Штаба благодарил ген. Киттеля за такое отношение к казакам и уважение их обычаев и обещал со своей стороны усилить свою работу с казаками.

Действительно, все инструктора относились к казакам весьма корректно и, за все продолжительное время обучения казаков, не было ни одного инцидента.

После соответствующего обучения, эта команда, в торжественной обстановке, была передана Рост, немецкой Комендатуре для гарнизонной службы.

Спустя некоторое время, и ген. Киттель разрешил Рост. каз. Штабу сформировать другую команду в 500 человек для несения полицейской службы как в г. Ростове, так и в районе, т. к. коммунисты окончательно разложили полицию и новому Нач. полиции, инженеру N, было очень трудно наладить свою работу. Нужно было создавать новые казачьи кадры следователей и рядовых полицейских.

Команда была сформирована и также передана немецким специальным инструкторам для обучения.

Кроме этой работы, Нач. Рост. каз. Штаба удалось договориться с различными учреждениями и организовать для них рабочие отряды, минуя распределительные пункты, где население Ростова получало работу. Казаки-же числились на учете в Казачьем Штабе, откуда они и получали назначение на работы.

Вскоре, Нач. Рост. Штаба получил от Пох. Атамана отношение, в котором тот просил его принять в Рост. каз. Штаб на работу Сюсюкина, а спустя непродолжительное время прислал и Духопельникова, т. к. они своим поведением дискредитируют работу Войскового Штаба.

Приказ Пох. Атамана был принят, конечно, к исполнению. Но что мог сделать Нач. Рост. Штаба, если с ними не мог справиться Пох. Атаман. Конечно, и Пох. Атаман и Нач. Рост. Штаба могли-бы с ними расправиться и знали, что нужно было сделать, чтобы их обезвредить, но приходилось считаться с тем положением, в каком находились.

Действительно, эти «друзья» вели себя в Ростове отвратительно: все время пьянствовали, устраивали в ресторанах и шашлычных «дебоши», валялись на улицах и попадали в полицию, откуда их нужно было вилручать, чтобы «не выносить сор из избы». Никакие уговоры на них не действовали.

Наконец, Нач. Рост. Штаба решил отправить Сюсюкина, как «пропагандиста и агитатора» в район, в ст. Егорлыцкую, а для сопровождения его и наблюдения за ним, отправил одного старого урядника, Свеколкина.

Прошло 2 недели, а от Сюсюкина не было никаких известий. Духопельников, узнав, что Сюсюкин отправлен в ст. Егорлыцкую, пожалел, что отстал от него, т. к. знал, что там можно провести время весело. А от Сюсюкина все еще не было известий. В разговоре с Нач. Рост. Штаба Духопельников сказал, что, может быть, Сюсюкин перешел к большевикам, оперировавшим в этом районе. Так-как, в то время, еще не было твердой уверенности в прежней работе Сюсюкина в НКВД, то г. Адмиралов, думая, что Духопельников говорит это в шутку, ответил, что Сюсюкин не позволит себе сделать это. Но Духопельников посмотрел на г. Адмиралова и, «многозначительно» улыбнувшись, ответил: «Вы так думаете?!»