К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №29 от 20.07.2010

Посмотрел русский на меня, налил себе виски целый стакан, выпил, потом сделал что-то странное – понюхал свой рукав! – и затем снова сказал, как на японском, то самое: sssssuki! С длинным таким s.

А потом говорит:

- Джек, начнём с конца. Как немецкие разработки попали к русским?

Я плечами пожал:

- Ну, украли, наверное. У ваших же было кэй-джи-би такое, оно, кроме того что людей миллионами убивало в Гулаге, еще шпионило по всему миру.

- А ты про Гитлера слышал чего?

- Конечно, - обиделся я. – Очень плохой был. Только ваш Сталин был еще хуже его. Гитлер евреев уничтожить хотел. И со Сталиным Европу поделил. Но мы потом его победили. А евреев спасли.

Русский сначала побледнел, потом кровью стал наливаться. Прямо красный какой-то – в прямом смысле.

- Так, - говорит. – Только Сталин хуже, говоришь. Спасли, говоришь. Ну ладно.

И опять свое: suki, ah, ssssssuki! И еще чего-то – но этого я уже совсем не понял и не разобрал.

Достаёт библию из-под чайника – она у него заместо подставки, чтобы скатерть не портить - чертовы атеисты! - из библии достает фотографию. Там какой-то молодой парень в непривычной форме, улыбается во всё лицо. И я вам скажу сразу – даже на маленькой фотке видно, какой чувак клёвый. И крутой. А русский говорит:

- Вот твой смертник, Джек. Майор Гагарин. Юрий. Человек, которого любил и носил на руках весь мир.

В общем, я в тот день у него просидел за полночь. И чего мне только он не рассказал про свою страну. Прямо как фильм какой-то фантастический. Про человека по имени Ленин, который царя сверг – того царя, при котором Распутин был – это же все, что я про те времена знал до этого вечера. Что потому там работяги начали строить страну, в которой деньги – не главное. Представляете, как я охренел в этом месте. Деньги – и не главное?!

Про то, как голодные и бедные люди разбили генералов и иностранцев, которые их в крови потопить хотели.

Как на пустом месте строили заводы, электростанции и города – кстати, и у нас покупали чертежи на последние деньги. И про то, как никого для этого не жалели – ни себя, ни других.

Как на них Гитлер напал – и как они его победили, а мы только в конце в Европу вошли, когда игра была сыграна. Про город Сталинград, который стоял на их великой русской реке Волге – сейчас она отравлена радиоактивными отходами – и как немцам до этой реки оставалось дойти каких-то триста метров, и они три месяца пытались эти триста метров пройти, но так и не прошли.

Про то, как их Красная Армия гнала потом немцев до Берлина. Как снова поднимали страну из развалин, но при этом еще делали Бомбу и ракеты, потому что больше не хотели, чтобы кто-то в их страну приходил на танках без приглашения.

Иногда я подпрыгивал от возмущения. Иногда хотел уйти, например, когда он на Гарри Трумэна наезжал. На войне во Вьетнаме я не выдержал.

- Вранье! Вранье! Вранье! Не было такого. Никогда никто Америку не побеждал. Ладно, в Заливе Свиней – ты сам говоришь, что там латиносы между собой разбирались. У меня есть кого спросить – раз ты считаешь, что в книгах правды нет.

Хлопнул дверью и ушел. А утром – была суббота – поехал в фундаменталистскую церковь, где священником был столетний Браза Джим, самый старый человек в нашем городе, который, как я слышал, воевал в молодости во Вьетнаме. Джим сидел в кресле у церкви и курил трубку. Я из машины вылез – и к нему. Говорю:

- Браза Джим, так и так, тут мне русский сказал, что во Вьетнаме нам надрали задницу и что мы оттуда позорно бежали.

Черный священник вздохнул печально и говорит:

- Не соврал твой русский. Так оно все и было, Джек-бой. И задницу они нам надрали, сынок, кстати, русским оружием. Был у вьетконговцев русский автомат такой – «калашников» - ох, я скажу тебе, надежнее оружия не видел. Сколько же они наших положили этим автоматом.

Браза Джим стал рассказывать какую-то длинную историю про своего армейского друга, который этот самый «калашников» даже в Америку привёз, и потом в Гарлеме, где он крэк продавал, с пушерами, которые на его территорию лезли, с помощью этого «калашникова» разбирался – но я не стал дослушивать, поблагодарил и поехал домой. Потому что стало мне как-то не по себе. Как-то стала моя картина мира давать трещину.

Наверное, первый раз я тогда понял, что янки-северяне не только нашу Конфедерацию оболгали, но теперь ещё и эту страну, где жили такие, как этот русский.

Кроме того раза я русского пьяным видел еще один раз.

9 мая это было.

Он позвонил старине Дональду, отпросился с работы. Сказал, что чувствует себя неважно.

А в этот день как раз приехали федералы. То ли из столицы штата, то ли вообще из Вашингтона. Двое, важные такие, в костюмах, в галстуках несмотря на жару.

Сначала долго сидели с Дональдом в конторе, потом зашли ко мне в мастерскую. Вежливые, впрочем, хотя и янки. Спросили, как мне русский напарник, что говорит, как работает?

Я янки не люблю, поэтому особо откровенничать с ними не стал. Сказал, что русский всё ОК, что работает хорошо, про политику молчит, проблем с ним нет. Федералы потоптались, посмотрели его рабочий стол и его сумку с инструментами, потом сели на машину и укатили.

А я после работы заехал к русскому. Тот явно мне обрадовался, налил виски. Я не очень виски, особенно когда жарко, но он объяснил мне, что сегодня важный для него день. Важный праздник был в его стране. Поэтому и я выпил немного.

А потом он мне пел свои русские песни. Певец из него был как из меня математик, но я терпеливо сидел, слушал.

Жалко мне его тогда стало. Почему-то.

Рабочий день заканчивался, Джек и русский сидели на двух старых автомобильных сидениях, стоявших в углу мастерской и наслаждались покоем и тишиной.

- В Оклахоме беспорядки были, национальную гвардию ввели. Говорят, много народу убили, - сказал Джек.

- А по радио не говорили, - сказал русский.

Обычно они на работе слушали или местное городское радио, или какой-нибудь федеральный общественный канал.

- И по телику не говорили. На форуме один парень оттуда написал – и даже фотографии выложил. Пока форум киберполиция не прикрыла.

- Неудивительно, - сказал русский. – Всё так, как они и говорили.

- Кто они? - спросил Джек.

- Были два таких очень умных человека в Германии. Давным-давно. Маркс и Энгельс.

- При Гитлере?

- Нет, - сказал русский. – Еще до Гитлера.

- И что они говорили?

- Что история человечества – это борьба между теми, кто угнетает, и теми, кого угнетают.

И что настанет день, когда угнетённые победят – окончательно и навсегда. И только тогда человечество избавится от войн, насилия и несправедливости.

Джек подумал немного.

- Слушай, а нельзя об этом почитать где?