Валерий Аграновский - Разведчик «Мертвого сезона»

— А вы бы хотели сыграть еще раз разведчика? Штирлица, может быть?

— Я бы хотел еще раз сыграть в «Солярисе». У Тарковского. Хотя я не всегда понимал, что он от меня тогда хотел. Недавно я видел «Солярис» Содерберга. Клуни играл мою роль. Да, все эффектно, но только не надо в этом случае говорить про искусство актера. Там нет человека. Там только техника и деньги.

Дмитрий Минченок

Установить точно время, когда в России начали осуществляться разведывательные операции с целью получения политической и военной информации, конечно, невозможно. Разведка в ее первоначальном примитивном виде велась практически всегда. Но до 1917 года ни политическая, ни военная разведки не обрели в стране сколько-нибудь стройной и централизованной системы.

Правда, в периоды, предшествующие войнам, создавались небольшие структуры для ведения военно-политической разведки, но когда опасность миновала, эти структуры прекращали существование. Показательным в этом отношении является создание военным министром России Барклаем де Толли «Особенной канцелярии» накануне войны 1812 года. И хотя эта структура насчитывала всего чуть более десятка человек, военные агенты провели в Европе, особенно во Франции, большую и полезную работу.

Что же касается внешней политической разведки, то таких специальных структур Россия не имела. Внешнеполитическими разведывательными операциями занималось и окружение царя, и отдельные министры, и губернаторы, и командующие военными округами, особенно приграничными.

Основным же учреждением, которое занималось внешнеполитической разведкой, было Министерство иностранных дел России, в практической деятельности которого до середины XIX века преобладали разведывательные формы.

В первую очередь эту работу вели сами послы Российской империи. Послы подкупали видных политических деятелей за рубежом, давали взятки, подносили дорогостоящие подарки, занимались компрометацией враждебных России государственных деятелей, добиваясь в отдельных случаях даже их физического уничтожения.

В этом отношении достаточно красноречивым примером является поучение дипломатов министром иностранных дел времен Екатерины II графом Никитой Ивановичем Паниным: «Сотрудник Иностранной коллегии должен уметь вербовать открытых сторонников и тайных осведомителей, осуществлять подкуп официальных лиц и второстепенных чиновников, писать лаконично и четко свои шифрованные и открытые донесения на Родину не по заранее установленной форме, а исходя из соображений целесообразности».

Российские дипломаты, военные агенты и другие лица, которым вменялось в обязанность заниматься разведывательными операциями, не имели какой-либо специальной подготовки. Работа эта не планировалась, отчетов о проведенных мероприятиях не составлялось, учебных пособий не было, равно как и соответствующих учебных заведений, поэтому говорить о профессионализме разведчиков в Российской империи не приходится. В то же время при изучении истории поражает дальновидность, смелость и самоотверженность отдельных российских патриотов, которые занимались разведывательной деятельностью.

После Октябрьской революции была создана ВЧК, которая наряду с прочими направлениями деятельности занималась и ведением внешнеполитической разведки, а в рамках военного ведомства было создано самостоятельное разведывательное управление.

Как самостоятельное подразделение, советская внешняя разведка ведет свою историю с декабря 1920 года, когда был создан Иностранный отдел ВЧК. Полтора десятилетия занял этап ее становления, и изначально разведчикам приходилось решать важнейшие задачи, связанные с обеспечением государственной безопасности, вести сбор — политической, экономической, научно-технической информации. Одной из главнейших задач внешней разведки ВЧК стало проникновение в белоэмигрантские военно-политические организации.

Результаты деятельности ИНО ВЧК на этом направлении всем известны. Использовались обе формы разведывательной деятельности — легальная и нелегальная. В нелегальную разведку пришли люди, имевшие опыт подпольной революционной работы, и на первом этапе данная форма явно преобладала.

Следующий период деятельности внешней разведки — известная переориентация разведывательных задач в связи с приходом Гитлера к власти. Если ранее разведка добывала военно-политическую информацию по Англии, Франции и Японии, то отныне все большее внимание уделялось добыче информации по Германии. В период с 1933 по 1941 год получили дальнейшее развитие все ранее упоминавшиеся направления деятельности разведки, однако к ним прибавилась еще задача по разработке троцкистских организаций.

Наибольших успехов советская разведка добилась в деле разложения враждебных зарубежных военных формирований. После похищения ею руководителей РОВС — генералов Кутепова, а затем Миллера, подобные организации значительно ослабли или вовсе прекратили существование.

Разведка своевременно осознала опасность нацизма и систематически направляла в Центр информацию о подготовке Германии к войне. В этот же период заметно увеличилось количество агентуры, работавшей на идейно-политической основе, немаловажную роль в этом играла совместная антифашистская борьба. Ценные источники находились в Германии («Красная капелла»), Великобритании («Кембриджская пятерка»), США, Франции, Италии, Японии и других странах нашего первоочередного интереса.

Центр стал уделять больше внимания плановости и отчетности в работе. В 1937 году было, наконец, создано первое учебное заведение для подготовки разведчиков — Школа особого назначения с 30 слушателями.

Один из сложных вопросов этого периода истории: все ли сделала разведка для предупреждения руководства СССР о надвигающейся войне? Сейчас с уверенностью можно сказать, что хотя разведка была и ослаблена, — в ней не было информационно-аналитического подразделения и она не всегда умела выявлять дезинформационные сведения, разведчики свой долг выполнили. В Москву были направлены тысячи информационных сообщений о подготовке Гитлера к войне против Советского Союза. Отметим, что аналогичную информацию направляли военные разведчики, разведка пограничных округов и посольства.

Трагедия 1941 года заключается в том, что Сталин и другие руководители подвергали сомнению данные разведывательной и дипломатической служб о близком начале войны. Сталин верил, что посредством соглашения с Гитлером ему удастся оттянуть войну на год — полтора. К тому же данные разведки очень часто специально препарировались руководством НКГБ с учетом этого мнения вождя.