Юрий Емельянов - Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата?

Даже в странах, не подвергшихся вторжению германских войск, царили панические настроения. Естественные в условиях войны повышенные меры по охране безопасности страны после начала гитлеровского блицкрига сменились массовой шпиономанией. Если осенью 1939 года в Англии были интернированы 600 «ненадежных» иностранцев, то в мае 1940 года уже около 3 тысяч человек (которые осенью 1939 года еще не считались «подозрительными»), а в июне — свыше 50 тысяч человек (практически все иностранцы). Многих из них затем вывезли в лагеря в Канаду. Часть судов, которые перевозили людей через океан, были потоплены немцами.

Хотя массовые депортации 1941 года в Прибалтике были осуждены еще при Советской власти, никто и никогда не осудил огульные аресты и расправы над людьми 1939–1940 годов в Великобритании, Франции, Бельгии и Голландии. Никто не требовал и компенсации за тогдашние репрессии.

Позже аналогичные события разыгрались и в США. В США, вступивших в войну через полтора года после описываемых событий, повторилась ситуация, порожденная таким же разгулом массовых панических подозрений, который царил в Западной Европе в мае-июне 1940 года. Хотя в течение 72 часов после нападения Японии на Перл-Харбор ФБР арестовало 3846 граждан стран фашистского блока (в том числе 733 из Японии) и были приняты меры для поиска штатных агентов врага на территории США и его союзников, в стране началась истерическая кампания с требованием немедленного ареста всех граждан японского происхождения (самоназвание — нисэи).

Многие утверждали, что нисэи стреляли по американским солдатам, воздвигали баррикады на дорогах, вырубали сахарный тростник на плантациях таким образом, чтобы получались гигантские стрелы, указывающие направление на военные объекты. Говорили, будто эти люди каждую ночь либо подают световые сигналы японским подводным лодкам, либо держат с ними связь при помощи тайных раций; будто они размещают цветочные клумбы, грядки помидоров или кормушки с сеном для скота таким образом, чтобы условно указывать расположение аэродромов и авиационных заводов; будто они отравляют овощи и фрукты, продаваемые американским домохозяйкам. Ни одно из этих утверждений не подтвердилось.

За всю войну на землю американских штатов не ступала нога вражеского солдата, не упала ни одна вражеская бомба. Тем не менее лживые сообщения об актах вредительства и шпионаже, якобы совершаемых потомками японских переселенцев, явились основанием для юридического решения правительства США об их интернировании во внутренние районы страны. В феврале 1942 года в течение недели 120 тысяч американцев, чьи предки давно покинули Японию, были отправлены в «центры перемещения», расположенные в горных штатах (Вайоминг, Монтана, Айдахо), где они и пробыли в тяжелых условиях всю войну.

Однако все эти события не произвели глубокого впечатления на современников, потрясенных в годы войны значительно более масштабными злодеяниями гитлеровцев. В основу нацистской идеологии были положены положения об этническом неравенстве. На страницах «Майн кампф» А. Гитлер объявлял арийцев, к которым он причислял значительную часть германского народа, «носителями человеческого культурного, развития». Арийцы, утверждал Гитлер, могли «двигать культуру», лишь покоряя другие народы. Он объявлял: «Ариец никогда бы не смог продвинуться вперед к культуре, если бы он не имел возможности использовать низшие человеческие существа, как и подходящих ручных животных».

Арийская культура, которая создавалась благодаря эксплуатации труда прирученных рабов и животных, благополучно существовала, по мнению Гитлера, до тех пор, пока арийцы «беспощадно сохраняли положение господ». Однако, как только они позволяли «покоренным народам подняться до победителя в языке, падала стена, разделяющая хозяина и слугу. Ариец терял чистоту крови, а поэтому свое место в раю, который он создал для себя». Политика оккупантов в Польше, разделенной на провинции, вошедшие в состав Германии, и генерал-губернаторство, исходила из принципов, провозглашенных в «Майн кампф».

2 октября 1940 года во время беседы с генерал-губернатором Польши Г. Франком А. Гитлер подчеркнул, что «для поляков должен существовать только один господин — немец» и что «поляки, в противоположность немецким рабочим, рождены специально для тяжелой работы». Он утверждал, что «если же поляки поднимутся на более высокую ступень развития, то они перестанут являться рабочей силой, которая нам нужна». В этой связи всех поляков-нерабочих следовало уничтожить. «Поэтому должны быть уничтожены все представители польской интеллигенции», — заявил Гитлер Франку.

Но и до получения указаний фюрера генерал-губернатор Г. Франк проводил безжалостную политику в отношении польского народа. Свыше 2 миллионов поляков были вывезены на принудительные работы в Германию. Те польские земли, которые были включены в состав Германии, подлежали «очищению» от местного населения.

К лету 1941 года немцы уже второй год осуществляли политику геноцида в отношении польского населения. В своей беседе с корреспондентом «Фелькишер беобахтер» Клайссом 6 февраля 1940 года Г. Франк объяснял, чем отличается жизнь в «протекторате Богемия и Моравия» от жизни Польши, превращенной в генерал-губернаторство: «Образно я могу об этом сказать так: в Праге были, например, вывешены красные плакаты о том, что сегодня расстреляно 7 чехов. Тогда я сказал себе: «Если бы я захотел отдать приказ о том, чтобы вывешивали плакаты о каждых семи расстрелянных поляках, то в Польше не хватило бы лесов, чтобы изготовить бумагу для таких плакатов».

Франк не преувеличивал. Уже к концу 1939 года в Польше было уничтожено свыше 100 тысяч человек. На территории Польши были созданы лагеря смерти: Освенцим, Майданек, Треблинка и другие. К концу своего хозяйничанья немцами было уничтожено около 6 миллионов поляков. Конечная цель политики состояла в ликвидации всего польского народа к 1950 году.

А вскоре гитлеровская политика массовых репрессий и геноцида стала осуществляться и на Прибалтийской земле. При этом активную помощь в реализации этой политики оказывали местные сторонники германских оккупантов.

Как позже отмечал немецкий генерал-майор фон Бутлар, «московский договор не устранил противоречий, существовавших между идеологиями обеих стран, а лишь на время прикрыл их. Советская Россия в глазах Гитлера и многих старых национал-социалистов оставалась по-прежнему идеологическим противником № 1. «Русский сфинкс» со своими силами, которые было трудно определить, со своими планами, которые трудно было разгадать, и со своей опасной идеологией угнетающе действовал на Г итлера и мешал ему. Он надеялся, что ему удастся разделаться с ним путем быстротечной военной кампании и показать миру призрачность мощи Советского государства и его мировоззрения».