Сергей Кара-Мурза - Советский порядок

Итак, вот идеал трудовых отношений в уме «демократа»: для рабочего — «опасность потерять работу или быть обязанным трудиться там, куда пошлют».

Под давлением пропаганды множество людей поверили, что советская система органически не может организовать людей на хорошую работу. Это неправда, советские рабочие были именно высоко мотивированными и ориентированными на повышение содержательности работы и на технический прогресс. Это лучше всего показывают сравнительные международные исследования.

С 1971 по 1979 г. велось большое международное исследование «Автоматизация и промышленные рабочие», в котором участвовали 15 стран — 6 социалистических, включая СССР, и 9 — капиталистических, включая США, Англию, ФРГ, Францию, Италию. Координатором был Европейский центр координации исследований и документации в области социальных наук (Вена). Исследование велось по единой для всех методике, результаты обрабатывались в одном центре и рассылались всем участникам. Материал получен огромный, но для нашей темы наибольший интерес представляют те сведения, которые характеризуют советского рабочего и уклад советского предприятия в процессе технического перевооружения (автоматизации), — в сравнении с аналогами в условиях Запада. Они приведены в книге В.В. Кревневича «Социальные последствия автоматизации» (М.: Наука, 1985).

Прежде всего, советские рабочие активно поддерживали технический прогресс, он у них не вызывал никаких опасений. 99 % опрошенных советских рабочих ответили, что «внедрение нового оборудования на их предприятии принесло улучшения и в целом было положительным». В капиталистических странах положительно оценивали этот процесс 54,8 % опрошенных, а довольно многие заявили, что внедрение нового оборудования ухудшило положение рабочих на их предприятии (30 % в Англии, 20 % в США). В целом в социалистических странах 69 % рабочих ответили, что будут «активно поддерживать» автоматизацию, а в капиталистических — 37 %.

Резко различались бытующие на предприятии представления об оптимальном образовательном уровне рабочих автоматизированных участков (они в книге обозначены как А-участки, в отличие от неавтоматизированных НА-участков). В отчете сказано: «США считают, что техническое образование не нужно не только рабочим НА-производств, но и рабочим А-производств. По данным экспертов СССР, только 18 % рабочих А-участков могут обойтись без технического образования, 70 % рабочих необходимо профессионально-техническое образование в объеме ПТУ и 12 % рабочих требуется специальное среднее техническое образование».

В разных социальных системах различается как реальный общеобразовательный уровень рабочих, так и мнение экспертов о необходимом уровне. Советские рабочие в этом отношении выделяются даже среди социалистических стран — большинство их имели в 70-е годы среднее образование (неполным средним считается образование уровня 5–9 классов).

При этом в СССР считалось, что образовательный уровень рабочих А-производств должен быть повышен, а в США считали, что он у них избыточен.

Исследователи отмечают расхождение между объективными измерениями факторов труда и субъективными оценками рабочих: «рабочие социалистических стран, как правило, несколько завышают уровень физических усилий, затрачиваемых в процессе работы, тогда как рабочие несоциалистических стран, напротив, склонны этот уровень занижать. В отношении умственных нагрузок позиции полярно меняются: рабочие социалистических стран считают, что эти нагрузки недостаточны; их коллеги из несоциалистических стран считают этот уровень чрезмерным». Иными словами, рабочие с высоким образовательным уровнем желают работы более содержательной и требующей умственных усилий. Такие рабочие могут быть более требовательными и неудовлетворенными, нежели менее образованные, но это вовсе не значит, что низка их мотивация. Напротив, их неудовлетворенность представляет из себя огромный потенциал для развития.

Третья группа выводов связана с тем, как влияет автоматизация на трудовые нагрузки. Здесь выявились резкие различия между двумя социальными системами. Общий вывод такой: «В соцстранах общая физическая напряженность труда на А-участках уменьшилась существенно (на 7,3 %). В несоциалистических странах физическая напряженность труда в целом на А-участках даже несколько повысилась (на 5,6 %)».

Самый большой вес в нагрузках имеют те, которые связаны с неудобной рабочей позой. Результат таков: «Если в социалистических странах эти нагрузки практически не изменились, а в СССР заметно уменьшились, то в странах несоциалистических нагрузки, связанные с рабочими позами, существенно возросли, особенно в ФРГ (на 46,1 %), США (на 41,9 %) и т. д… Самыми большими эти нагрузки оказались у рабочих Англии (46,6 балла), самыми низкими в СССР (28,7 балла)».

С учетом нервных нагрузок исследователи определяли «общую напряженность труда». Вывод таков: «Различия, имеющиеся между двумя группами стран, вновь подтверждают вывод о более благоприятных последствиях автоматизации для рабочих социалистических стран. Общая напряженность труда рабочих А-про-изводств в социалистических странах уменьшилась в среднем почти на 21 %. В наибольшей степени она снизилась в СССР (на 61 %) и в ГДР (на 38,9 %). В группе несоциалистических стран напряженность труда на А-участках в среднем даже возросла (на 6,3 %), а в ФРГ — даже на 201,6 %».

Примечательно расхождение объективных оценок комфортности условий труда с субъективными оценками самих рабочих: «Так, в ГДР комфортность труда, по оценкам экспертов, ниже средней по 14 странам на 14,0 %, а по оценкам рабочих — она выше средней на 18,7 %. Следовательно, рабочие ГДР «переоценивают» комфортность своих условий труда на 32,7 процентных пункта. В СССР комфортность производственной среды выше средней для А-участков на 27,6 %, а рабочие оценили ее выше на 40,4 %. Следовательно, и рабочие в СССР в среднем более высоко оценивают свои условия труда, нежели рабочие других стран».

Из этого следует, что рабочие стали склоняться к антисоветскому повороту вовсе не вследствие тенденции к объективному ухудшению их положения на производстве, а в результате культурного кризиса советского общества и под влиянием интенсивной идеологической обработки.

Социальная сфера промышленных предприятий.

В 1950 — 1960-е годы сложился тип советского промышленного предприятия, который и просуществовал до той реформы, что была начата в годы перестройки. Характер предприятия очень много говорит о сущности как советского проекта (представления о желаемом образе жизни), так и реально сложившегося общественного строя.

Представление предприятия как исключительно производственной и экономической системы — абстракция, для нашей темы неадекватная. Любая компания, фирма, предприятие — это микрокосмос, действующий в соответствии с ценностями и нормами, господствующими в обществе. Даже промышленный анклав (например, филиал немецкой фирмы в перуанском городке) не может быть «закрыт» от окружающей культурной среды. В целом традиционное общество строится в соответствии с метафорой семьи, а современное — с метафорой рынка. Из этого общего представления вытекают права и обязанности человека, общества, государства и того элемента системы, который нас интересует в данной теме, — предприятия.