Хуберт Рейхель - Русские придут наверняка

9 сентября первый заместитель министра обороны СССР, начальник Генерального штаба, Маршал Советского Союза Николай Огарков, выступая на пресс-конференции перед советскими и иностранными журналистами, сделал детальный, всеохватывающий анализ обстоятельств инцидента. Однако те же самые газеты, которые на протяжении многих дней отводили целые страницы спекуляциям и вымыслам, поступавшим из американских источников, на этот раз не нашли места, чтобы поместить полный текст заявления маршала Н. Огаркова и дать уточняющие подробности.

Детальные и убедительные разъяснения Николая Огаркова положили конец вымыслам о жестокости советских людей, якобы по собственному произволу сбивающих гражданские самолеты других государств. Да и в западных странах все чаще стали раздаваться критические высказывания. Так, английская «Дейли стар» подтвердила мнение Н. Огаркова: «США уже давно используют гигантские машины «Боинг» в качестве разведывательных самолетов (именно такие, как та, которую потеряла Южная Корея) без опознавательных знаков. Эти самолеты буквально нашпигованы электронным оборудованием».

Полеты самолетов-шпионов давно стали составной частью антикоммунистических и антисоветских действий Вашингтона. Это известно буквально всему миру. При этом ценность человеческой жизни никогда не имела никакого значения. Уже много раз гибли экипажи гражданских самолетов, пассажиры авиалиний становились жертвами «небесных диверсий», а пилоты обнаруженных самолетов-шпионов, вопреки полученным инструкциям, выбрасывались на парашютах. В комплекты их снаряжения входили ампулы с цианистым калием и отравленные иглы.

Американские самолеты-шпионы совершали полеты без опознавательных знаков, которые они обязаны были иметь в соответствии с международными правилами, и без бортовых огней. Для маскировки их покрывали специальным черным составом, который «не берут» лучи радаров. Для шпионажа неоднократно использовались специально переоборудованные пассажирские лайнеры. Самолеты шпионы в Западной Европе имели опознавательные знаки… Люксембурга.

Сегодня никто не в состоянии точно сказать, во сколько человеческих жизней обошлась тайная воздушная война США против социалистических и других стран, которая велась на протяжении трех последних десятилетий. Однако даже отдельные примеры дают представление о том, какие бесчеловечные методы при этом применялись:

— с 1953 по 1956 г. самолеты США 113 раз нарушали воздушное пространство Советского Союза;

— в 1955 г. США было запущено 4000 аэростатов-шпионов;

— в 1956 г. в результате столкновения с американским аэростатом разбился гражданский транспортный самолет чехословацкой авиакомпании. Погибли 22 человека;

— 1 мая 1960 г. советской службой ПВО был сбит под Свердловском самолет-шпион У-2. Его пилот Пауэре был осужден за шпионаж;

— в 1964–1965 гг. над территорией КНР было сбито шесть американских самолетов-шпионов;

— 6 октября 1976 г. агентами ЦРУ был взорван в воздухе пассажирский самолет кубинской авиакомпании. Погибли 73 человека…

Через несколько дней после инцидента с южнокорейским самолетом-шпионом стало известно, что французская авиакомпания «Эйр Франс» еще в 60-е годы использовала гражданские самолеты рейса Москва — Париж для выполнения американских разведывательных заданий.

Кому же, в конце концов, был выгоден воздушный инцидент? Сошлемся на газету «Нью-Йорк таймс», которая откровенно отмечала, что в представлении Рональда Рейгана «инцидент с самолетом укрепил его позиции по вопросам военного бюджета и политики США в Центральной Америке, помог обеспечить дипломатическую поддержку планам Вашингтона, связанным с размещением новых американских ракет в Европе».

Как говорится, шила в мешке не утаишь.

Ранним утром 17 января 1959 г. истопник синагоги в Дюссельдорфе-Дерендорфе увидел, что здание синагоги ночью было осквернено изображениями фашистской свастики. Истопник поставил в известность о случившемся главу еврейской религиозной общины. Сообщили в полицию.

Один из прибывших полицейских посоветовал: «Возьмите и смойте изображения, пока их мало кто видел». Тем временем главный редактор еврейской газеты «Альгемайне вохенцайтунг дер юден ин Дойчланд» известил о случившемся уголовную полицию. Затем на место происшествия прибыли служащие 14-го комиссариата (политическое отделение). Присутствовавшим было сказано, что в «советской зоне готовят агентов для осуществления актов саботажа, носящих антисемитский характер». Около 10 часов полицейские вломились в квартиру семьи Клиер на улице Страсбургерштрассе, где был произведен обыск, изъяты рабочие брюки и спортивная куртка сына Клиеров Гельмута.

В газетах за 19 января можно было прочитать: «Уголовная полиция предполагает, что злоумышленников, которые пока что неизвестны, следует искать в коммунистических кругах. Злоумышленники стремились создать впечатление, что в Дюссельдорфе существуют антиеврейские настроения».

22 января Гельмут Клиер был арестован. Как утверждала экспертиза, пятна краски, обнаруженные на куртке Гельмута Клиера и на стенах синагоги, были идентичны по химическому составу.

29 января министр внутренних дел Дуфхус заявил, что к настоящему моменту известны шестнадцать случаев антисемитских выступлений. Однако установить между ними организационной взаимосвязи не удалось. Лишь в истории с дюссельдорфской синагогой, по мнению полиции, можно было признать наличие такой взаимосвязи, после чего и был арестован «подозреваемый в совершении этого преступного акта бывший член КПГ».

«Наконец-то действительный виновник у нас в руках» — громогласно заявила газета «Франкфуртер рундшау». Власти всячески внушали, что во всем повинны коммунисты.

Когда газетные издатели, подвергавшиеся преследованиям при нацистском режиме, занялись расследованием совершенного в Дюссельдорфе преступления, выяснилось, что ни один из представителей тамошних властей не в курсе дела. Даже сам Дуфхус, когда наконец до него удалось добраться, смущенно сказал: «Факты, ставшие известными к настоящему времени, не дают оснований для такого утверждения. Можно лишь высказывать предположения о том, кто мог быть заинтересован в подобного рода действиях». Старший комиссар полиции в Детмольде, занимавшийся расследованием дела, назвал предположения об участии в преступлении представителей леворадикальных кругов чистейшей фантазией и решительно сказал, что он не разделяет мнения на этот счет полицейских служб Дюссельдорфа…