Виктор Бондарев - Русская троица ХХ века: Ленин,Троцкий,Сталин

Из воспитанников богоспасаемого заведения в центре Тифлиса, ставших революционерами, наряду со Сталиным и более многих других известен, например, дворянин Кутаисской губернии Ной Жордания, один из отцов-основателей современного грузинского государства в пору его первой краткой независимости (1918–1921). Только Жордания на «раскольническом» Втором съезде РСДРП в 1903 году сделал политически неудачный выбор: примкнул не к большевикам, а к меньшевикам. И во время первой революции выступал против вооруженного восстания, за легальную рабочую партию. А раз меньшевик, значит — «мокрица вялая» (так потом выбранит все тбилисское правительство социал-демократов Исаак Бабель в путевых заметках из Абхазии); следовательно, и свободу своей страны Жордания был обречен проиграть.

Часто об исходном образовании Сталина отзываются пренебрежительно — мол семинарист, да еще недоучка. Между тем в духовных семинариях учились реформатор времен первого Александра Михаил Сперанский, литераторы-демократы Чернышевский, Добролюбов и другие видные люди того века, которых можно многим попрекнуть, но вот в невежестве их никто никогда не обвинял. Прикинем: начиная с училища первой ступени, молодой человек в течение десяти лет постигал основы вероучения и различные гуманитарные предметы. Даже одно только Священное писание само по себе — литература отнюдь не бесполезная. А кроме него есть еще и специальные, и общеобразовательные дисциплины: библейская история, история Церкви, русская словесность и русская литература, русская и всеобщая история, физика, математика, логика, психология, литургика, церковное пение.

Хуже всего, как известно, у вождя дело обстояло с иностранной речью. Видимо, потому, что в семинарии учили по преимуществу мертвым языкам. Латынь, конечно, дает немало важных ключей, в меньшей степени — древнегреческий, а иврит тогда еще нигде не стал государственным языком, на нем лишь читали Тору и молились иудеи. Да ведь Сталину и такие скромные познания очень долго применять было негде: за границей он, в отличие от Ленина и Троцкого, не жил годами. Между тем даже неполный аттестат давал Иосифу Джугашвили право преподавания в начальной школе. Это означает, что за ним, смутьяном неблагодарным, церковные и светские власти признали социальный статус интеллигента. С таким указанием его фамилию и вносили в полицейские досье.

Безусловно, характер образования Сталина отразился на его манере поведения и особенно на сочинениях — общий стиль катехизиса, бесконечные риторические вопросы. Более того, по похожим образцам оформляется при нем и вся марксистко-ленинская пропаганда, обращаясь к схоластическим приемам, отточенным церковью за полтора тысячелетия. При этом в сталинских текстах практически отсутствуют упоминания библейских персонажей, поговорки, афоризмы, пришедшие из Священного писания, но отдельные формулы используются.

По мере успехов Сталина в борьбе с оппозицией антирелигиозная пропаганда постепенно умеряет пыл, начиная с середины 1930-х. Правда, поначалу это затрагивало сущие мелочи, вроде возвращения невинных новогодних елочек в 1935 году. И к церкви Сталин стал «поворачивать лицо» не в самый опасный период Великой Отечественной, как принято считать, а значительно раньше. Еще в 1929 году, отвечая в газете на поздравления трудящихся по случаю дня рождения, он выражается с явными библейскими аллюзиями: «Ваши поздравления и приветствия отношу за счет великой партии рабочего класса, родившей и воспитавшей меня по образу своему и подобию» [Волкогонов, 1994, т. 2: 123]. Христианское обращение «Братья и сестры», которым Сталин начал свое первое публичное выступление в дни войны, тоже, надо полагать, давно назревало в его сознании.

И здесь также возможна некая «авраамическая» аналогия, только в случае с верой Джугашвили — не параллель, а полный перпендикуляр. Можно вспомнить Булгакова, определенно связывавшего свой образ Воланда именно с фигурой Сталина. Великое Зло, однако же, может по своей прихоти спасать людей достойных от мелкой, но смертоносной пакости (как и получилось, правда, ненадолго, в случае самого писателя); выходит, эта сила «Творит добро, всему желая зла». Но тут же рядом вспоминается и Великий инквизитор Достоевского: изначальный служитель добра, возжелавший присвоить себе одному и всю правду Христа, и в конечном счете Его Самого…

Классическая гимназия, реальное училище, семинария — те «университеты», где сформировались умы будущих вождей революции. Стартовые позиции, как видим, были более-менее схожи, и качество подготовки существенно не отличалось. По всем показателям — весьма добротный уровень среднего образования. Но Ленин, похоже, умственно так и застыл на этой отметке, а вот Троцкий и Сталин наращивали, как смогли, дальнейший потенциал. Возможно, разница обусловлена еще и тем, что Coco Джугашвили и Лева Бронштейн с ранних лет жили самостоятельно, вдали от родителей и утверждались в коллективе сверстников собственными силами.

Одним словом, в детстве и юности троих представителей тогдашнего среднего класса из всех его трех слоев — сверху донизу — почти ничего экстремального не обнаруживается, за вычетом семейной трагедии Ульяновых. Но и там эмоции могли бы сгладиться без моря крови. Что же позволило именно этой троице возглавить вселенскую резню?

За всю историю России ее властей предержащих не любил почти никто из подданных. Почти никогда. Если же случалось, что большинство искренне желало поверить в «хорошего царя», тем яростней были плевки в сторону «бояр» — каковые, конечно, всякий раз оказывались хуже некуда. Порой, как в годы Большого террора, это приводило к самым немыслимым и трагическим сшибкам — как сейчас модно выражаться, когнитивным диссонансам — в индивидуальном и массовом сознании.

Но в любые времена лишь очень немногие личности были готовы пройти путь отторжения правящего режима до самого конца. Будь этим пределом открытый словесный протест («Соблюдайте вашу Конституцию!»), как у диссидентов при «вегетарианских» застойных генсеках, или нынешние марши несогласных. Либо революционная агитация, заговоры и террор — при царях. Надо думать, и психологические качества, необходимые для этих поступков, различаются в разных исторических условиях…