Газета Своими Именами (запрещенная Дуэль) - Газета Своими Именами №14 от 05.04.2011

Разбив посланного на их усмирение маркиза Нортгемптона, вооруженные крестьянские отряды взяли город Норвич. В конце концов, однако, их движение к Лондону было приостановлено, войска правительства Соммерсета взяли в плен руководителя восстания - Кета. Он был повешен, и вместе с ним погибли другие вожди крестьянского движения.

Крестьянская война 1549 г. носила локальный характер, не охватывала всей Англии, но тем не менее впечатление, произведенное ею на современников, мы можем наблюдать довольно долго.

Иной была овцеводческая трагедия в католической Испании. При всей порочности испанской внутренней и внешней политики, В КАТОЛИЧЕСКОЙ ИСПАНИИ НЕ СЛУЧИЛОСЬ ГЕНОЦИДА, «ОВЦЫ НЕ СОЖРАЛИ ЛЮДЕЙ».

Были ли к тому ЭКОНОМИЧЕСКИЕ основания? Нет, их не было. В Испании овцеводство ещё более превосходило рентабельностью английское овцеводство.

Шерсть испанских мериносов была незаменимым сырьем для производства некоторых высококачественных сортов тканей. Даже английская шерсть в это время не могла обеспечить таких высоких качеств, как шерсть испанская. Именно поэтому разведение овец являлось в Испании коммерчески выгодным предприятием; именно поэтому с середины XV в. крупные феодалы и помещики в таких больших масштабах занимаются организацией пастбищного хозяйства и разведением овец; именно поэтому они забрасывают пахотное хозяйство.

Здесь первичные основания были даже хуже: огромные массы овец и крупного рогатого скота перегонялись из одной части страны в другую. Но здесь правительство не дало разгуляться ПРИВАТИЗАТОРСКОЙ ЧАСТНОЙ ИНИЦИАТИВЕ. Все крупные скотоводы были объединены в особую организацию, так называемую «Месту». Да, члены Месты наблюдали за тем, чтобы их скотоводческим интересам не наносился сколько-нибудь существенный ущерб экономической политикой государственной власти. Но и в обратную сторону контроль тоже шел.

В Англии для обеспечения овцеводства воздвигались изгороди, и там крестьянство боролось за снос изгородей; изгороди были символом помещичьего гнета над крестьянством. Совершенно противоположно складывались отношения в Испании. Здесь помещики требовали для огромных масс скота свободного передвижения по крестьянской земле и не разрешали возведения изгородей. Огромные полчища овец передвигались к югу и, проделывая свой маршрут, проходили по крестьянским полям, чем наносили значительный ущерб крестьянскому хозяйству.

Казалось бы, Испания должна была познать гуманитарную катастрофу почище английских «огораживаний»: из-за «оптимизации» производства сокращалось количество работников в хозяйствах, от этого шло сокращение местного рынка, падение платежеспособного спроса населения, свертывание промышленных центров.

Так, например, совершенно погибли такие промышленные центры, как Толедо, Севилья; повсюду констатировалось полное падение промышленности. Трудно установить, каков был объем этой промышленности в середине XVI в., но в начале XVII в. от нее сохранились только жалкие остатки. Испан-ской промышленности пришел конец. Учаща-ются жалобы кортесов на то, что исчез с карты страны целый ряд местечек: до двухсот в провинциях Толедо и Новой Кастилии и до трехсот в Старой Кастилии, что исчезла промышленность. В Толедо к 1616 г. осталось всего десять станков, в Севилье мануфактурное производство сократилось почти до ноля.

Однако королевская власть в Испании, в отличие от Англии, ДУМАЛА О ЛЮДЯХ! Она понимала, что сокращение пахотной площади может привести к росту цен на предметы первой необходимости. Этого королевская власть опасалась и поэтому проводила серьёзные законы, которые должны были устранить возможность роста цен на сельскохозяйственные продукты. Таков был, например, максимум 1502 г., который фиксировал цены на хлеб и другие продукты сельского хозяйства и запретил продажу их выше таксы. СОЦИАЛИЗМ, ДА И ТОЛЬКО!!!

Комбинированные действия Месты и феодальной эксплуатации привели в начале XV в. к значительному обезлюдению испанских деревень. Мы имеем постоянные жалобы кортесов на то, что крестьянство бросает свои пожитки и уходит. Но если английское крестьянство уходило с земли В НИКУДА, в смерть или рабство «работных домов»-каторг, то ИСПАНЦАМ В ЭТОМ СРЕДНЕВЕКОВОМ СОЦИАЛИЗМЕ БЫЛО КУДА ИДТИ.

КОГДА ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК СТАЛ ЭКОНОМИЧЕСКИ НЕРЕНТАБЕЛЕН, ОН НЕ ПОГИБ, ПОТОМУ ЧТО ДЛЯ НЕГО ШИРОКО РАСКРЫЛИСЬ ВОРОТА КАТОЛИЧЕСКОЙ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ.

По сути, положение крестьянства было чрезвычайно бедственное. Совершенно разоренное, оно, тем не менее, знало, куда ему податься. Поэтому Испания становится страной широкой церковной и государственной благотворительности, страной паломников и монахов. Достаточно привести несколько цифр, которые иллюстрируют этот процесс. В середине XVII в. в Испании насчитывается (1668 г.) 200 тыс. священников, 700 тыс. монахов и 300 тыс. монахинь, словом, до четверти населения страны -монахи и от одной пятой до одной шестой населения - дворяне. И рядовые представители дворянства, и рядовые представители духовенства вели скромное, но достойное существование. Что касается массы дворянства, массы испанских идальго, то достаточно вспомнить образ Дон-Кихота.

Часть «лишних людей», чтобы они не погибли, вычерпывалась в чиновничество. В Кастилии чуть ли не одна пятая населения - чиновники, 230 тыс. чиновников насчитывалось на государственной службе. Существо-вало огромное количество всяких людей, только номинально числившихся на правительственной службе. Они никаких обязанностей не несли и были частью благотворительной системы, предотвращавшей в Испании вымирание по примеру английского ада.

Именно к этому моменту Испанией, широкими слоями ее населения овладевает психология «героической лени». Можно спорить, хорошо это или плохо, но «героическая лень» с оттенком романтики – отнюдь не мрачное ощущение геноцида, которое познают столкнувшиеся с приватизацией бедняки. В конце XVI и в начале XVII вв. психология «героической лени» действительно овладевает широкими социальными слоями.

Главная причина по которой в Англии овцы сожрали людей, а в Испании – не сожрали – не экономическая, а идейно-религиозная. В Англии религия разрешала и благословляла геноцид, а в Испании – с теми или иными оговорками, исключениями – но всё же в целом запрещала.

Александр ЛЕОНИДОВ (Филиппов)

Передо мной копия листа переписи населения 1709 г. Вот как читаются ее первые десять строк:

“За Климентием да Герасимом Микитиными детьми Чертова жеребье деревни Харди-кова крестьянских и бобыльских дворов нету а по скаске их что в прежних переписных книгах написано за дядею их за воином Чертовым крестьянских три двора и те же крестьяне взяты в полой а кто именно точно оне не упомнят что отца своего осталися в малых летах.”