Рой Медведев - Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Пересмотреть принятые в классическом марксизме и в классическом ленинизме понятия рынка, конкуренции, частной собственности, отчуждения, эксплуатации, товарно-денежных отношений – и сделать все это в рамках самого марксизма и ленинизма – оказалось просто невозможным. Создать какую-то новую концепцию социализма, опирающуюся не на абстрактные построения XIX века, а на реальную действительность XX века, – на решение такой задачи никто не отважился, никто к этому не был готов, да и не было способных к решению подобной задачи людей ни в Политбюро ЦК КПСС, ни среди академиков-экономистов АН СССР. В этих условиях все громче и громче стали звучать голоса о возвращении к рынку и частной собственности в их традиционном смысле. К. Маркс, мол, ошибался, его концепции оказались в свете опыта XX века неверными, и советские экономисты должны перейти от Маркса к Милтону Фридману. Именно этот американский экономист, считавшийся создателем концепций монетаризма в политэкономии, Нобелевский лауреат 1976 г., стал в конце 1980-х гг. наиболее авторитетным экономистом для большой и активной группы молодых советских экономистов. Именно эти экономисты выступили на первый план в 1991 г., когда начал разрушаться уже и весь Советский Союз, а также КПСС. В 1987 – 1988 гг. они выступали еще только на разного рода семинарах или как публицисты в литературных и популярных журналах. В рамках официальной иерархии во главе экономической науки продолжали оставаться академики и члены-корреспонденты из Академии наук, которые возглавляли несколько институтов по отраслям экономики. Здесь не было тупых догматиков, не было и ярых радикалов или приверженцев монетаризма. Еще в начале 1987 г. здесь попытались создать некую эклектичную новую модель и прогноз развития советской экономики на каких-то новых началах. Подготовленный документ имел название: «Целостная концепция перестройки хозяйственного механизма в условиях перевода экономики на интенсивный путь развития». На реальную практику экономического управления эти концепции повлияли мало, и дело кончилось тем, что академик Леонид Абалкин был назначен вице-премьером Советского правительства и первым заместителем Николая Рыжкова. Однако остановить развитие кризиса советской экономики и общего кризиса советской модели социализма эти административные перестановки и эти половинчатые и не вполне убедительные концепции уже не могли. В 1989 г. этот кризис только углубился и обострился, а в 1990 г. вступил в фазу распада – как экономики, так и политической системы социализма. Этот распад завершился уже к концу 1991 г. Теоретически этот распад и крах не были неизбежны, однако для глубокого и смелого маневра у руководства КПСС уже не было ни сил, ни времени, ни политической воли, ни понимания обстановки. Об этом можно судить, обращаясь не только к экономическим, но и к политическим реальностям 1987 – 1988 гг.

Серьезное ухудшение экономической ситуации в СССР, рост недовольства в широких массах населения, неудачи в обосновании и разработке экономических реформ – все это вынуждало руководство КПСС и самого М.С. Горбачева искать выход из тупиков первых лет перестройки в углублении политических реформ и в расширении идеологического плюрализма. На первый план уже в первые месяцы 1987 г. стали выдвигаться лозунги гласности, демократии и нового мышления. Такой поворот в политике руководства КПСС был с воодушевлением встречен всеми почти кругами и группами советской интеллигенции: учеными и писателями, работниками печати и телевидения, художниками и режиссерами, артистами и музыкантами. Иные настроения, однако, вызывал новый поворот в недрах партийного аппарата и в органах власти, отвечавших за идеологию и государственную безопасность. В такой стране, как Советский Союз, именно идеологическая монополия и монополия на информацию являлись главным источником и основой монопольной власти КПСС. Михаил Горбачев не слишком хорошо понимал взаимоотношение между идеологией, информацией и властью в СССР, и он не справился с задачами по реформированию самой идеологии КПСС. В конечном счете идеологические процессы, как и процессы демократизации, вышли из-под контроля ЦК КПСС, и это привело к углублению политического кризиса в СССР и КПСС. Следует рассмотреть подробнее некоторые из деталей и проявлений этого кризиса.

По данным как западных, так и нелегальных советских правозащитных организаций, в СССР к концу 1986 г. в тюрьмах и трудовых лагерях находилось около тысячи «узников совести», т.е. политических заключенных, и судьба многих из них вызывала тревогу. Эта тревога усилилась после того, как мы узнали о смерти известного правозащитника Анатолия Марченко. Рабочий из Сибири, он оказался в мордовских лагерях еще в конце 1959 г. после неудачного побега за границу. Освободившись из лагеря, он написал книгу «Мои показания», обстоятельно описав в ней порядки в советских тюрьмах и лагерях 60-х гг. Теперь он снова был в заключении – в Чистопольской тюрьме и в условиях строгой изоляции; даже свидания с женой, Ларисой Богораз, были ему запрещены. А. Марченко, тяжело больной и избитый надзирателями, объявил бессрочную голодовку, требуя свидания с женой и наказания виновных в его избиении. Но никто не собирался выполнять эти требования, и состояние узника быстро ухудшалось. 8 декабря 1986 г. А. Марченко умер в тюремной больнице в возрасте 48 лет. Его смерть вызвала протесты во всем мире, и это ускорило пересмотр дел и судьбы других политических заключенных. Первым было решено освободить академика А.Д. Сахарова. 14 декабря 1986 г. в квартире ссыльного академика в г. Горьком был установлен телефон, а 16 декабря раздался первый звонок. Михаил Горбачев лично сообщил опальному академику о прекращении его ссылки и о помиловании его жены Е.Г. Боннэр. «Возвращайтесь к патриотическим делам», – сказал генсек. На следующий день в Горький приехал президент АН СССР Г.И. Марчук, также физик, чтобы обсудить с Сахаровым детали его работы в Москве. Общественность узнала обо всем этом 19 декабря – на пресс-конференции, которую проводил заместитель министра иностранных дел СССР В.Ф. Петровский и которая была связана с проблемами ядерного оружия. 23 декабря 1986 г. большая группа ученых, небольшая группа правозащитников и друзей, некоторые официальные лица и более 200 иностранных корреспондентов встречали Сахарова на Ярославском вокзале в Москве. В своем кратком выступлении А.Д. Сахаров сказал, что он не изменил своих взглядов, что он возобновит не только работу в Академии наук, но и правозащитную деятельность, а также будет бороться против необъявленной войны в Афганистане.