Рой Медведев - Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Еще весной 1985 г. М. Горбачев и Е. Лигачев решили отправить на пенсию первых секретарей Ленинградского и Московского горкомов КПСС Г. Романова и В. Гришина. На пост первого секретаря Московского горкома КПСС и был рекомендован Борис Ельцин. Он занял этот пост в конце декабря 1985 г. Вскоре он был избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. У Ельцина уже тогда была репутация человека самостоятельного и волевого, даже крутого и быстрого в своих решениях, неподкупного, близкого к народу, но грубого и не особенно образованного. В московской чиновничьей среде такому новому «хозяину» явно не обрадовались.

По свидетельству самого Ельцина, он принял новое назначение без большой охоты, но работать начал в Москве с энергией и размахом. Его стиль был необычен. С небольшой группой сопровождающих лиц Б. Ельцин непрерывно передвигался по городу, заходя и в небольшие магазины, и в огромные универмаги, проверяя как прилавки, так и подсобные помещения и склады. Много времени он проводил на заводах и стройках. Только в первые два месяца после своего назначения он ознакомился с работой 29 промышленных предприятий Москвы. Никаких рекомендаций и инструкций Ельцин от Политбюро и от Горбачева не получал. Свою главную задачу он видел тогда просто – подчинить новому руководству страны и партии, а стало быть, и себе московскую бюрократию, которая казалась многим в ЦК КПСС слишком самостоятельной. Виктор Гришин работал в Московском горкоме КПСС более 30 лет, и московское руководство уже тогда сложилось по принципу клана и скорее «по правилам», чем по закону. Борис Ельцин никогда раньше не работал в Москве, не знал московских кадров и не имел здесь никаких старых связей. Но для Политбюро это обстоятельство казалось тогда не минусом, а плюсом.

Борис Ельцин начал работу в Москве с решительной замены кадров. Уже в январе 1986 г. были отправлены в отставку все члены бюро МГК и до 40% аппарата горкома партии. К лету 1986 г. были заменены 23 из 32 первых секретарей райкомов КПСС. Но и положение самого Ельцина в Москве крайне усложнилось, так как рядом с ним не было людей, хорошо знавших особенности работы в столице и ее кадры. Быстро обновлялся и состав Моссовета. Председатель Мосгорисполкома В.Ф. Промыслов, строитель по профессии, который работал в московских структурах власти более 40 лет и более 20 лет возглавлял горисполком, был снят со своего поста и отправлен на пенсию почти сразу же за В. Гришиным. Ельцин вызвал Промыслова к себе на следующий день после своего избрания, но отказался с ним даже говорить. «Пришлось его прервать... – писал позже сам Ельцин. – Я сказал достаточно жестко, что ему надо уйти. Он попытался сделать еще несколько заходов в мою сторону, но я сказал: “Прошу завтра к 12 часам принести заявление”. И на прощание добавил: “Не опаздывайте, пожалуйста”» [63].

Перестановки затронули не только структуры МГК КПСС и Мосгорисполкома. Было смещено все прежнее руководство московской милиции, а также большая часть московского управления КГБ СССР. Менялись люди и в управлении московским строительством. Борис Ельцин решительно осудил практику привлечения на работу в Москву «лимитчиков», т.е. иногородних рабочих, получавших через 7 – 8 лет работы право на московскую прописку.

Знакомясь и с городским, и с районным хозяйством, Б. Ельцин работал с утра до поздней ночи, но почти всегда был недоволен и мрачен и больше критиковал, чем хвалил, а многих не только снимал с их постов, но и отдавал под суд, даже приказывал немедленно арестовать. Выступая на большом собрании пропагандистов Москвы, Ельцин открыто и прямо угрожал и партийным работникам, которые «оторвались от народа и завели себе барские квартиры с голубым унитазом», и работникам милиции, «которые работают плохо», и «тунеядцам, которых надо направлять на самые тяжелые работы», и молодежи, у которой «заметно стремление к незаработанному, незаслуженному развлечению», и пьяным, которые «снова начали появляться на улицах города, хотя борьбу с алкоголизмом мы только начинаем». Но главный удар наносился по работникам московской торговли. «За последние месяцы в Москве, – говорил Ельцин, – было арестовано 800 человек, главным образом торговцы. Черпаем, черпаем, а дна в этом грязном колодце пока не видно. Но надо до конца вычерпать эту грязь. Мы стараемся разорвать преступные связи, изолировать руководителей, на их место посадить честных и преданных партии людей, а затем постепенно идти вглубь. Работа предстоит трудная и долгая, но мы твердо намерены вычерпать эту грязь до конца» [64]. Для московской торговой системы это была уже вторая чистка – после андроповской, которая проводилась еще более жестко, но не была доведена до конца. Сотни тысяч людей, занятых в московской торговле, были запуганы. И хотя Ельцин призывал выдвигать и направлять на работу в торговлю «незапачканную молодежь», желающих идти в эту отрасль было мало. Прилавки магазинов пустели, не хватало ни продавцов, ни подсобных рабочих. Почти 200 магазинов в Москве пришлось временно закрыть, так как никто не хотел работать здесь ни главным кассиром, ни директором магазина. Огромные очереди стояли в немногих магазинах за водкой, вином и пивом, и все это вызывало рост недовольства у рядовых москвичей.

Начиная работу в Москве, Борис Ельцин обещал жителям города добиться изменений к лучшему в самом ближайшем будущем. Но положение дел в городе с каждым днем не улучшалось, а ухудшалось. Трудности возникли не только в сфере торговли, но и в строительстве, так как Ельцин существенно ограничил оформление на работу в Москву иногородних – «лимитчиков». Трудом иногородних пользовались и крупные московские машиностроительные заводы. Но и им Ельцин отказал, предложив быстрее переходить на интенсивные методы производства. В Москве начал развиваться кризис, но не столько в экономике, сколько в управлении. Борис Ельцин оказался в изоляции. Он был уверен тогда, что имеет дело с организованным саботажем со стороны «гришинской группировки», и обратился в ЦК к Горбачеву и Лигачеву за помощью в кадрах. В ЦК КПСС было принято на этот счет специальное постановление «Об оказании действенной помощи столице». В соответствии с этим постановлением и вполне в духе того времени несколько десятков человек из министерств и ведомств, а также из других крупных городов страны были направлены на «усиление» Москвы. Среди командированных в московские структуры опытных управленцев в 1986 г. был и Юрий Михайлович Лужков, работавший ранее в Министерстве химической промышленности.

Для налаживания дел в Москве нужно было время, но Б. Ельцин хотел получить все быстро, и его раздражение росло. В Москве он не был таким уж полным хозяином, как в Свердловске. Москва – столица, и здесь находились и работали десятки учреждений и ведомств, которые по своему статусу были выше горкома партии. Не на всякий крупный завод на окраинах города Б. Ельцин мог заявиться со своей свитой. Были случаи, когда то или иное решение, принятое лично Ельциным или бюро горкома партии, на следующий день отменялось Лигачевым или Секретариатом ЦК.