Д. Кралечкин - Основы теории политических партий

Очевидно, что процесс формирования идеологических партий не завершился и по сей день. Подтверждением подобного тезиса служит сохраняющая свое значение партийностьне только идеологии, но и философии. На это указывал в свое время Владимир Ленин, для которого партийность философского дискурса имела, парадоксальным образом, более древнюю историю, нежели сами партии в современном понимании этого слова. «Новейшая философия, – писал Ленин, – так же партийна, как и две тысячи лет тому назад» [50].

Ленин(Ульянов) Владимир Ильич(1870-1924), один из наиболее влиятельных теоретиков и практиков марксизма. Крупнейший общественный деятель и политтехнолог XX столетия. Вождь и идеолог революции 1917 года в России, основатель советского государства. Поднял до уровня философии теорию и практику политического радикализма. Один из наиболее ярких приверженцев перформативного стиля философской аргументации.

Вместе с тем, где-то со второй половины XX века этот процесс протекает уже в логике постоянной инверсии(подмены) идеологических постулатов. Либералы заимствуют тезисы консерваторов (отсюда, в частности, берет начало западный неоконсерватизм, нашедший воплощение в тэтчеризме и рейганомике 1980-х); правые перенимают идеологемы левых (делая ставку на консервативную революцию, авангардную реконструкцию патриархальных ценностей, технический прогресс и борьбу с постмодернистским иррационализмом.), и так далее до бесконечности.

Для ускорения внутрипартийной коммуникации, а также для целей оперативного управления на местах в партиях массового типа формируется институт инструкторов. В определенном смысле инструктор – это тот же «пиарщик» или «политтехнолог». Но, в отличие от них, работающий на постоянной основе и имеющий четкий круг обязанностей инструктор является частью партийной номенклатуры. Как и политтехнолог, инструктор – фигура теневая. В круг его обязанностей не входит проведение агитации и пропаганды – только надзор за четким проведением партийной линии на местах, консультирование местных партийных лидеров, а также арбитражные функции и функции судьи в случае внутрипартийных конфликтов.

Партийная школа –внутрипартийный институт целенаправленной подготовки кадров различного уровня для решения конкретных задач партийного строительства от пропаганды и агитации до непосредственного руководства партийной организацией.

Авторство института партийных школ принадлежит социалистам. Партийная школа оказалась необходима для формирования внутри электоральной среды политической элиты. «В 1906 году немецкая социал-демократическая партия основала партийную школу в Берлине для повышения квалификации функционеров, уже занимающих пост, а также для подготовки кандидатов на должности в партии и профсоюзах. В 1910-1911 годах 141 студент прошел в ней курс: 52 партийных функционера и 89 кандидатов, 49 из которых получили посты по выходе из школы» [51]. В 1911 г. по инициативе В. И. Ленина в Лонжюмо (близ Парижа) была создана и партийная школа РСДРП.

Хорошо развитой структурой партийного образования располагал СССР. Партийные школы готовили кадры практически для всех уровней управления и даже для сфер деятельности, смежных с партийной. В систему организации партийной учебы, охватывавшей десятки тысяч членов партии, входили Академия общественных наук при ЦК КПСС (готовила теоретические кадры партии, способные к идеологической и научной работе), Высшая партийная школа при ЦК КПСС и Заочная высшая партийная школа при ЦК КПСС, 14 республиканских и межобластных высших партийных школ (давали высшее партийно-политическое образование, готовили руководящих партийных, советских и журналистских кадров), а также учреждения дополнительного образования – совпартшколы, курсы повышения квалификации партийных работников, курсы пропагандистов. Предшественниками высших партийных школ являлись Коммунистический университет имени Якова Свердлова, курсы агитаторов-инструкторов при ВЦИК, созданные в июне 1918 года, Высшая школа пропагандистов имени Якова Свердлова. ВПШ осуществляла также идейно-теоретическую подготовку и переподготовку партийных и советских государственных кадров; на отделении печати, радио и телевидения обучались руководящие работники средств массовой информации [52].

Парадоксальным образом в наибольшем выигрыше от наличия развитой партийной структуры оказываются наряду со старыми кадровыми партийцами, располагающимися на ее вершине и имеющими достаточный политический капитал, ее новообретенные молодые члены.

Во французской компартии в 1950-е годы и в Китае времен «культурной революции»в роли символических церберов и сторожевых псов выступала, как известно, преимущественно молодежь. Молодым, однако, присущи не только энтузиазм, наивность и убежденность: все то, что обычно с ними связывают, вовсе при этом не думая о самой молодежи…Молодые – это прежде всего те, кто ничего не имеет. Это – новички, которые включаются в деятельность, будучи лишены какого-либо капитала… Именно благодаря этому в 1950-е годы какой-нибудь двадцатипятилетний интеллигент, являясь уполномоченным аппарата, мог иметь ex officio такую читательскую аудиторию, на какую смели рассчитывать разве только самые именитые интеллигенты [53]…

Участие в деятельности политических партий предоставляет для молодежи возможность более выгодных карьерных перспектив: естественный в силу возрастных причин дефицит собственной ресурсной базы может быть с успехом восполнен возможностями политической партии, к которой принадлежит молодой политик. Эти возможности многократно увеличиваются в условиях пропорциональной модели избирательной системы, когда политические партии могут предусмотреть необходимость выделения для молодых политиков определенного числа мест в партийных списках кандидатов. Естественно, что на практике подобная форма работы эффективна только в крупных политических партиях, пользующихся поддержкой избирателей.

Классическая модель политической стратификации предполагала такое распределение власти внутри общества, в котором партии играли роль движущей силы политического процесса. Политическая партия представляла собой самую мощную организацию класса или статусной группы. При этом такая организация связывала свои интересы с интересами общества в целом. Однако развитие представительной модели демократии в течение ХХ века привело к превращению политических партий в организации, обслуживающие локальные групповые интересы. Партии перестали претендовать на то, чтобы представлять интересы и чаяния всего народа. Эта тенденция характерна и для России. По справедливому замечанию Г. В. Мальцева, «большинству российских партий, возраст которых исчисляется несколькими годами, а то и несколькими месяцами, присущи почти все симптомы вырождения, характерные для многопартийной системы Запада. Если там электорально-профессиональная партия появляется как результат длительной организационно-партийной эволюции, то в России новые партии изначально имеют совершенно неклассический вид, они профессионализируются, решают конкретные электоральные задачи в интересах партии, точнее ее лидеров, а не в интересах народа или конкретной его части [54].