Чарльз Эндрейн - Сравнительный анализ политических систем

Подобный целостный подход к рассмотрению политических систем дает возможность связать теорию с практикой. Общие теории функционирования систем рассматриваются применительно к некоторым конкретным случаям. Теория стимулирует отбор наиболее важных проблем, может объяснить социально–политические последствия и предложить интерпретацию многосложного мира. Анализируя такие случаи в широких временных и пространственных рамках, автор показывает, настолько неодинаково одно и то же теоретическое положение объясняет происходящее в зависимости от конкретных условий.

Во Введении раскрывается взаимосвязь таких понятий, как капитализм, социализм и политическая демократия. В первой главе проведен сравнительный анализ четырех типов политических систем, и дана оценка их ориентации на демократические свободы, социалистическое планирование или капиталистическое накопление: народная (племенная), бюрократическая авторитарная, согласительная и мобилизационная. Данная классификация строится по трем параметрам: 1) ценностные иерархии и интерпретация культурных ценностей, оказывающих решающее воздействие на формирование политических приоритетов; 2) воздействие на политический процесс со стороны таких структур, как правительство, политические партии, социальные группы внутри страны, различные иностранные институты; 3) поведение лидеров и масс. Четыре главы первой части посвящены исследованию того способа формирования политики, который отличает каждый из названных типов, а также рассмотрению конкретных обществ, являющихся олицетворением этих абстрактных моделей. Иллюстрациями народной (племенной) системы служат сан (бушмен) и ибо. В главе 3 проводится сравнение трех азиатских бюрократических авторитарных режимов: конфуцианского Китая, Японии эпохи Мэйдзи и современной Южной Кореи. В главе 4 рассматриваются Швеция и Великобритания, являющиеся примерами социал–демократической и либерально–демократической разновидностей согласительной системы. В главе 5 исследуется мобилизационный процесс в период русской революции 1917 г., в сталинском Советском Союзе и Корейской Народно–Демократической Республике. При анализе этих примеров, обращается внимание на стратегии осуществления социальных преобразований и пропасть, разделяющую цели и реальные результаты.

Во второй части исследуются системные преобразования, происходившие во всем мире на протяжении XX в. В главе 6 они анализируются с теоретической точки зрения. В следующих трех главах рассмотрены конкретные преобразования в мобилизационной, бюрократической авторитарной и согласительной системах на примере Германии, бывшего Советского Союза, Китая, Вьетнама, Южной Кореи, Тайваня, Ирана, Кубы, Бразилии, Аргентины, Чили и Уругвая.

В заключительной главе современные структурные теории развития трактуются, исходя из функционирования вышеуказанных типов политических систем. Теории модернизации, зависимости и институциональная теория предлагают различные способы достижения таких целей, как права человека, экономический рост, равенство доходов и развитие личности, но из–за влияния культурных, структурных и поведенческих ограничений мало кому из политических лидеров удается этого достичь.

Появлению этой книги помогли очень многие. Первоначальный вариант типологии политических систем принадлежит профессору Йельского университета Дэвиду Э.Эптеру. Сформулированные еще в 60–х–70–х годах, они и по сей день не утратили своей актуальности. В предложенном мной сравнительном анализе используются его разработки применительно к преобразованиям в сфере политических систем. Ценные соображения по поводу последних событий в Центральной и Восточной Европе высказал сотрудник университета в Сан–Диего Айво К. Фейерабенд. Ричард С. Грипп постоянно консультировал меня относительно России, Китая и Тайваня. Знание Тай Минь Ханя Азии помогло мне лучше понять Китай, Южную и Северную Кореи. Профессор Таусоновского университета Дэвид Дент выдвинул ценные идеи, касающиеся политики, проводимой США в Латинской Америке. Конструктивные предложения по структуре книги и более ясному изложению содержащихся в ней мыслей дали профессора Томас Магштадт из университета Небраски и Майкл Й. Дж. Кейн из университета Миссисипи. Также хочу выразить признательность коллективу издательства М. Э. Шарп, в частности, исполнительному редактору Майклу Веберу, редактору–координатору Од Тиссен, производственному редактору Ане Эрлик и техническому редактору Сюзанне Шарп. Энн Лью быстро и внимательно перепечатала несколько вариантов рукописи.

На исходе XX в. с новой силой возобновились дискуссии о соотношении капитализма, социализма и демократии. В связи с крахом господства коммунистических партий в Восточной Европе и бывшем Советском Союзе сторонники государственного социалистического планирования перестали оказывать давление на процесс проведения политики. Теперь они конкурируют с представителями свободного рынка, утверждающими, что только капитализм, рыночная экономика и приватизация при отсутствии государственного регулирования способны улучшить нашу жизнь — принести мир, процветание, свободу и демократию. Эти же идеи получили распространение в Латинской Америке, Азии и Африке. В ситуации финансового дефицита, торгового дисбаланса и повсеместного снижения темпов экономического роста — от Аргентины до Анголы — наблюдается ослабление государственного контроля над экономикой. Под давлением Международного валютного фонда (МВФ) правительства идут на снижение расходов в сферах социального обеспечения, здравоохранения и образования. Уменьшаются размеры субсидий, направляемых потребителям–горожанам, частным и государственным предприятиям. Политики замораживают зарплаты и отпускают цены. Правительственные чиновники лишаются работы. Государственные предприятия превращаются в частные фирмы. На смену формальному правлению, осуществляемому военной элитой либо одной политической партией, приходят выборы на конкурентной основе. Все это свидетельствует о тенденции к ослаблению государственного контроля, росту влияния со стороны международных организаций и повышению роли негосударственного сектора экономики [2] Dharam Ghai and Cynthia Hewitt de Alcantara, «The Crisis of the 1980s in Sub Saharan Africa, Latin America, and the Caribbean: Economic Impact, Social Change and Political Implications», Development and Change!! (July 1990): 389–426. .

Либералы–плюралисты и более радикально настроенные демократы–социалисты скептически относятся к тому, что между рыночной экономикой и политической демократией якобы существует неразрывная связь. Согласно плюралисту Роберту Далю, нет единой политической или экономической модели, применимой ко всем обществам, поэтому политикам следует уделять больше внимания конкретным проблемам, а не абстрактным построениям. Обрести демократические ценности и достичь экономического процветания можно скорее с помощью смешанной экономики, а не в рамках не знающей ограничений модели чистого капитализма. По мнению Даля, «рыночные экономики необходимы для существования демократических институтов, хотя только их недостаточно» [3] Robert A. Dahl, After the Revolution? Authority in a Good Society, rev. ed. (New Haven, CT: Yale University Press, 1990), 80. See also Robert A. Dahl, «Why Free Markets Are Not Enough», Journal of Democracy 3 (July 1992): 82—89. . Занимающий более радикальную позицию И. Валлерстайн высмеивает тенденцию превращения «рынка» в некого идола, способного создать всеобщий рай на Земле: