Чарльз Эндрейн - Сравнительный анализ политических систем

«Извлеченный из отхожего места, в котором он до сих пор позорно скрывался, «рынок» гордо расхаживает с важным видом среди политиков, плебеев и профессоров по всему миру, прикидываясь панацеей от всех социальных болезней. Вам не хватает еды, вам осточертели бюрократы и политики, вас гнетут мысли о собственном будущем, вы переживаете по поводу недавнего развода? Попробуйте рынок! Вы потеряли душевный покой, которым обладали ваши деды? Попробуйте рынок!» [4] Immanuel Wallerstein, «Capitalist Markets: Theory and Reality», Social ScienceInformation 30 (September 1991): 371.

Как подчеркивает Валлерстайн, ни в одном капиталистическом обществе не существует совершенной экономической конкуренции. Ключевая роль в принятии экономических решений принадлежит государственным чиновникам. Они оказывают влияние на цены, регулируют конкуренцию, регламентируют порядок осуществления различных экономических процедур и устанавливают правила, защищающие сделки и частную собственность. Согласно социалистам типа Дж. Петраса, в Латинской Америке капиталистическая демократия в состоянии обеспечить расширение избирательных прав, выборы на конкурентной основе и большую независимость гражданского общества от государственного контроля. Однако некоторые особенности диктатуры сохраняются и после того, как место военной клики занимает гражданское правительство. Проведение в жизнь господствующей политической линии приводит к объединению вооруженных сил, полиции и гражданских служащих, с одной стороны, с землевладельцами, финансистами и прочими предпринимателями — с другой. Политика строгой экономии углубляет пропасть между богатыми и бедными. От всего этого страдают крестьяне, профсоюзные деятели, мелкие торговцы, ремесленники и представители левых движений [5] James Petras, «Global Transformations and the Future of Socialism in Latin America», New Political Science, nos. 18–19 (Winter 1990): 181–93. See also Haldun Gulap, «The State and Democracy in Underdeveloped Capitalist Formations», Studies in Political Economy, no. 32 (Summer 1990): 145–66. .

Наличие различных подходов к проблеме соотношения между капитализмом, социализмом и демократией зависит отчасти от того, какой смысл вкладывается в эти туманные понятия. Наиболее интересна концепция Р. Даля. По его мнению, политическая демократия подразумевает принятие ряда структурных мер, способствующих обеспечению широкого народного участия в политической жизни и эффективную конкуренцию организованных групп [6] See Robert A. Dahl, «Governments and Political Oppositions», in Handbook of Political Science, vol. 3, ed. Fred 1. Greenstein and Nelson W. Polsby (Reading, MA: Addison–Wesley, 1975), 118–22; Robert A. Dahl, Democracy and Its Critics (New Haven, CT: Yale University Press, 1989). . Й. Шумпетеру, автору книги «Капитализм, социализм и демократия» [7] Согласно Йозефу Шумпетеру (Joseph A. Schumpeter, Capitalism, Socialism and Democracy, 3d ed. New York: Harper and Row, 1950), 269. «Демократический метод — это такой институциональный способ принимать политические решения, при котором право решать индивиды приобретают в результате конкурентной борьбы за голоса избирателей». Критику данной Шумпетером формулировки взаимодействия между капитализмом и демократией см.: David Beetham, «Four Theorems about the Market and Democracy», European Journal of Political Research 23 (February 1993): 187–201. , принадлежит мысль о том, что процедурная демократия означает институционализацию группового конфликта, т.е. соперничество на выборах, свободу информации, наличие соответствующих возможностей для формирования оппозиции, нерепрессивный характер полиции и армии. Законодательные органы, суды, коалиционные политические партии, добровольные объединения ведут мирное соперничество за обладание политической властью. Способы прихода к власти, ее реализации и передачи от одной команды к другой регулируются законами и неформальными правилами. Эти процедуры, а также структуры, играющие роль противовеса, ограничивают власть политиков, обязанных принимать решения «процессуально грамотно» и в соответствии с намеченными целями. Другой аспект политической демократии связан с особой ролью стихийного, добровольного участия. Демократия означает, что «демос» — народ — обладает законным правом и реальной возможностью активно участвовать в процессе выработки и осуществления политики. Народ имеет возможность свободно выражать предпочтения тому или иному политическому курсу, получать доступ к ведущим политикам, принимать решения относительно проблем, которые образуют «повестку дня». Права участия включают в себя право избирать лидеров, а также возможность быть вовлеченными в самые разнообразные формы участия в процессе принятия политических решений, особенно организованные, выступающие против власть предержащих, отдельных курсов публичной политики, институциональных мероприятий и социально–экономических структур. Короче, политическая демократия предполагает свободу и равенство. Это дает право гражданам состоять в организациях, добивающихся, чтобы их политические предпочтения воплощались в ответственных публичных решениях. Политические лидеры и общественность считают правомерным выражение противоположных точек зрения [8] Charles E. Lindblom, Democracy and Market System (Oslo: Norwegian University Press, 1988), 116–18, Dahl, After the Revolution? 45–79, 131–32. .

Экономические системы можно классифицировать по двум параметрам: по форме собственности и распределения ресурсов. Так, капитализм предполагает частную собственность и рыночное распределение, а социализм — государственную собственность и государственное планирование. На практике же с точки зрения этих двух переменных все экономические системы представляют собой смешанные типы.

В рамках модели конкурентной рыночной системы добровольный обезличенный обмен регулирует отношения между продавцами и покупателями. Основу обмена товарами и услугами составляют не личный статус индивида, не пол или этническая принадлежность и политические связи, а только его платежеспособность. Производство товаров отвечает потребительскому спросу и измеряется возможностью граждан платить за них деньги, являющиеся безличным посредником при любом обмене. В условиях рыночной конкуренции в экономических операциях участвует большое число покупателей и продавцов. И ни одна из фирм не обладает властью, которая позволила бы ей диктовать цену товара или решать, в каком количестве следует его производить. Потребители обладают полной информацией относительно наличия разнообразных товаров. Если им не нравится какая–то продукция, они вправе покупать другую марку или другой ее вид. Труд и капитал, выступая в качестве безличных факторов производства, высокомобильны.

В рамках конкурентной капиталистической экономики рынок имеет меньше ограничений, чем при социализме. Фирмы обмениваются своими товарами по определенным ценам; управляющие оплачивают рабочим труд; кредиторы ссужают деньги заемщикам, согласным возвращать их с процентами. После второй мировой войны правительства стали проводить разного рода политики, регулирующие рынки товаров, труда и кредитов в условиях как капиталистической, так и социалистической экономики. С тех пор «частный» рыночный сектор зависит от «общественного» государственного сектора. Вместе с тем государственные деятели в Восточной Европе серьезно ограничили функционирование рынков. В отличие от них скандинавские социал–демократии не подавляли рынок, а управляли им [9] Elizabeth Anderson, «The Ethical Limitations of the Market», Economics and Philosophy 6 (October 1990): 179–205; John R. Bowman, «Competition and the Microfoundations of the Capitalist Economy: Towards the Redefinition of Homo Economicus», Politics and Society 18 (June 1990): 233–42. .