Чарльз Эндрейн - Сравнительный анализ политических систем

Хотя государственные корпорации и частные предприятия получали жизненно важные ресурсы от Соединенных Штатов, Японии и ТНК, центральные правительства в Южной Корее и на Тайване держали под своим контролем передачу капитала, технологий, помощи и займов. С 50–х и до середины 60–х годов эти азиатские государства направляли помощь США на увеличение совокупных капиталовложений, а значительная военная помощь давала им возможность серьезно увеличить внутренние фонды. Лишь немногие из ТНК являлись стопроцентными владельцами своих азиатских дочерних предприятий; чаще им приходилось организовывать совместные предприятия с государственным или частным участием. До 80–х годов Южная Корея и Тайвань получали меньше прямых иностранных инвестиций от ТНК, чем Сингапур, которому крупные капиталовложения из Великобритании, Соединенных Штатов и Японии позволили построить нефтеперегонные заводы, верфи, фирмы по производству электронных товаров и отели. В частности, в Южную Корею большинство иностранных инвестиций поступало в виде займов от правительств, межправительственных финансовых институтов и частных коммерческих банков; в период между 1959 и 1985 гг. они составляли менее 10% от общего объема иностранного капитала. И тем не менее заимствование передовых технологий у США и особенно японских ТНК в таких отраслях промышленности, как нефтеперегонная, химическая, машиностроительная и электронная, позволили Южной Корее обеспечить высокие темпы роста.

В большинстве стран Латинской Америки правительственная политика не стимулировала высокий уровень капиталовложений. После второй мировой войны совокупные капиталовложения с трудом превзошли уровень 25% ВНП. По сравнению с восточноазиатскими правительствами латиноамериканские государства ввели более высокие процентные ставки, подталкивающие к спекуляции, а не к инвестированию в производственную и непроизводственную сферы. Вместо того чтобы вкладывать свои сбережения внутри страны, капиталисты переводили их в банки Соединенных Штатов, Западной Европы и Японии. Вследствие этого латиноамериканским странам не хватало финансов для создания собственного инвестиционного капитала, покупки за рубежом продукции тяжелой промышленности и выплаты высоких процентов по растущим заграничным долгам. Хотя ТНК США делали в Латинской Америке большие капиталовложения, значительная часть прибыли вернулась обратно в Соединенные Штаты, не будучи инвестированной. Результатом стала декапитализация; обновление устаревшего оборудования шло медленно.

Правительственная политика сохранения низких затрат на рабочую силу на единицу произведенной продукции лежала в основе высоких темпов роста в Восточной Азии. Государственные репрессии в отношении профсоюзов обусловили низкий номинальный прирост заработной платы, при этом работники производственной сферы вследствие повышения производительности труда, относительно низкой инфляции и минимальной безработицы имели умеренное повышение реальной зарплаты. Рабочая неделя людей, занятых в обрабатывающих отраслях, предполагающих интенсивный характер труда, была достаточно длинной. Целью образовательной политики была подготовка грамотной, высококвалифицированной и работоспособной рабочей силы. В результате три названные азиатские нации получили грамотных, профессионально подготовленных специалистов, чем в странах Латинской Америки. Инженеры и ученые с университетским образованием отличались хорошей управленческой подготовкой. Именно инженеры, а не администраторы взяли на себя заботу о повышении производительности в обрабатывающих отраслях. Соединение высокой производительности труда с умеренными зарплатами в ориентированной на экспорт обрабатывающей промышленности обеспечило минимальные затраты на рабочую силу на единицу продукции. А это повышало продажи и стимулировало рост экономики.

Страны Латинской Америки, в которых бюрократические авторитарные системы сменялись согласительными, имели более высокие затраты на рабочую силу на единицу продукции. Профсоюзы, несмотря на репрессии, обладали большей силой, чем в Азии. В период правления демократических сил рабочие получали большие номинальные прибавки к зарплате. Но высокая инфляция снижала реальные доходы. Политика жесткой экономии была направлена на обуздание инфляции, замораживание зарплат и урезание расходов на образование и здравоохранение. Производительность труда снизилась; уменьшился платежеспособный спрос. Помимо трудностей, связанных с продажей произведенных на экспорт товаров на мировом рынке, экономическому росту мешал и низкий потребительский спрос внутри страны.

Попытки правительств латиноамериканских стран стимулировать совокупный спрос не имели успеха. Высокий уровень безработицы, гиперинфляция и большое неравенство в доходах снижали внутреннее потребление. В совокупном объеме экспорта Латинской Америки продукты питания и сырье составляли большую долю, чем в Восточной Азии, где основной упор делался на промышленные товары. В 80–е годы падение на мировом рынке цен на продукты питания и сырье породило торговый дефицит, ставший бедствием для стран Латинской Америки. С ростом дефицита росли и долги. Когда затраты на обслуживание долга составили 20% поступлений от экспорта (1980—1988), правительства Аргентины, Эквадора, Мексики, Уругвая и Венесуэлы перенаправили ряд средств на инвестирование в промышленность или на повышение зарплат. Получение займов от МВФ и Всемирного банка требовало проведения политики жесткой экономии: сокращения зарплат, повышения процентных ставок, сдерживания роста денежной массы и урезания правительственных расходов, особенно в социальной сфере. Эти политические стратегии вели к снижению платежеспособного спроса. Поэтому с 1980 по 1988 г. в этих пяти латиноамериканских странах наблюдалось снижение среднегодового прироста ВНП в расчете на душу населения.

В отличие от них правительства Южной Кореи, Тайваня и Сингапура осуществляли политику, способствующую возрастанию спроса на азиатские товары как внутри страны, так и за рубежом. Низкий уровень безработицы и относительно высокое равенство доходов стимулировали рост потребления в стране, что ускорило экономический рост. Ориентация на производство промышленных товаров, значительная часть стоимости которых состоит из вложенного в них труда, вызвала спрос на азиатские товары в ведущих капиталистических странах. В начале 60–х годов промышленные предприятия специализировались на производстве товаров легкой промышленности, таких, как текстиль, одежда, обувь и бытовая электроника. В последующие два десятилетия более важной статьей экспорта стала продукция тяжелой промышленности — сталь, станки, корабли, транспортное оборудование, нефтепродукты, химикаты. Производство экспортных товаров обеспечилось с помощью гибких курсов валюты, субсидий, дешевых кредитов и налоговых льгот. Контроль над экспортом еще больше увеличил торговую прибыль. Экономика переживала бум [184].